Рассказы (СИ)

-С вами все в порядке? Может вам от сердца чего-нибудь дать?

-Все в порядке, дочка. Волнуюсь я страшно. Шестьдесят пять лет не виделись, шестьдесят пять! Даже боюсь заходить.

-Да вы не волнуйтесь, смелее, - и с этими словами медсестра распахнула дверь и слегка подтолкнула Ивана в спину.

Иван сделал шаг и сразу же увидел Зинатуллу. Тот лежал на ближней к окну койке. Голова его была перевязана, в руку была воткнута капельница. Сперва Иван подумал, что он спит, но тут же Зинатулла открыл глаза и медленно повернул голову. Первое мгновение он просто смотрел на Ивана, но через секунду глаза его широко раскрылись, и он прошептал:

-Ну, здравствуй, Иван, вот и свиделись мы с тобой.

-Здравствуй, Зинатулла, здравствуй старый хрыч!

-Да и ты не помолодел, Ванька, прах тебя побери! Ну проходи давай, что ты в дверях столбом встал, иди сюда скорее.

Иван бросился к Зинатулле и опустился на стул.

-Зинатулла, дорогой ты мой! Ох и вид же у тебя!

-Погоди ты с этим. Дай-ка я тебя обниму.

Он неловко попытался приподняться, но не получилось. Тогда Иван осторожно нагнулся и обнял Зинатуллу за плечи. Оба замерли и замолчали. Иван почувствовал, как слезы наворачиваются на его глаза, но ему было все равно приподняв голову, он увидел, что точно такие же две влажные дорожки бегут по лицу его боевого друга.

-Сколько же лет минуло! Господи!

-Что нам годы, Ванька? Кысмет у нас такой с тобой. Чтобы встретиться. Говорил я тебе, что выживем? Говорил. Говорил, что встретимся? Говорил. Все по-моему и вышло.

Иван невольно рассмеялся.

-Ты вроде про кысмет насчет себя только говорил.

-Шайтан тебя забери! Дурная твоя голова, если так считаешь. Ежели мы с тобой одной шинелью укрывались, одну корку хлеба на двоих делили, неужели ты думаешь, что аллах за это только одному мне дал счастье дожить до победы?

-Старый ты черт! На все у тебя есть ответ

-Не такой уж и старый я, Ванька. А ну-ка, отодвинься немного. Дай-ка я еще раз на тебя погляжу.

Оба смеются. Потом молчат некоторое время

-Ах, Ванька-Ванька. Знал бы я тогда, что ты уйдешь… ни за что бы не пополз фрицев смотреть.

-Так надо было, Зинатулла. Не мог я поступить иначе. Со мной вместе и ты бы пропал, и батальон бы погубили. Да что я говорю, ты и сам бы так же сделал, черт ты немаканный.

Зинатулла посмотрел на него немигающим взглядом и вздохнул.

-А меня ведь судить сначала хотели, за то, что тебя бросил. Комбат уже за трибуналом послал. Спасибо батальонному комиссару, он вступился. А когда немцы в атаку пошли, комбат мне спасибо сказал.

-Война, что тут скажешь.

-Война. Она, брат, еще и не такое вытворяла. Кому расскажи – не поверят. -Выходит, не подвел твой кысмет.

-Кысмет, Ваня, никогда не подводит. – засмеялся Зинатулла. -Судьба нас не зря столько лет хранила.

Они снова замолчали. Иван дотронулся до повязки на голове Зинатуллы и спросил слегка севшим голосом.

-Очень больно?

-Бывало и хуже. – протянул Зинатулла, и Иван понял, что ему совсем не хочется говорить об этом. Поэтому он отвел глаза в сторону и сказал:

-Зинатулла.

-Что тебе, старый ты хрыч?

-А ведь это мой внук был там.

-Где твой внук был?

-С теми, что тебя били. Прости меня, Зинатулла.

Зинатулла пристально посмотрел на Ивана и вздохнул. Ответил он не сразу, словно бы не зная, что сказать.

-За что тебя простить, за внука? Брось, Ваня. Как у вас говорится? Бог простит. Так и у нас, аллах, который мудр и велик, простит его. Милосердия лишён только гиблый человек, а мы с тобой, Ваня, живы еще, не подверглись погибели. Коли фрицы побить не смогли, то нам сам черт не брат.

-Стыдно мне, Зинатулла, за него и за сына стыдно. Видимо, где-то не доглядел, где-то упустил. Мой грех в этом тоже есть.

Зинатулла погладил Ивана по руке.

-Полно, Ваня. Не надо корить себя. Что мы могли сделать после войны сразу? Мы же после победы сразу на стройки, да на поля. Нам пахать да строить надо было. Сколько немец разрушил, сколько горя вокруг людского было. До того ли нам было, чтобы детей воспитывать, и успевать при этом?

-Может оно и так. Но знаешь, как мне стыдно и обидно…

Зинатулла взял Ивана за руку и слегка притянул к себе.

-Перестань. Мы свое дело в жизни сделали, плохо ли, хорошо ли, но сделали. Большое и важное дело. Страну построили, защитили ее. Если что и было не так, так мы своею кровью отплатили. Вот такой кысмет у нас был.

Откинулся на подушку и снова пристально посмотрел Ивану в глаза. На этот раз Иван встретил его взгляд, пытливый и вопрошающий.

-Просить за него хочешь? - спросил Зинатулла.

-Нет, не буду. Не смогу.

-Я знал, что не будешь. Не такой ты человек.

Помолчал. -Только я тебе так, Ваня, скажу: пусть он живет, я зла не держу. Ни на него ни на других глупых. Ему своя дорога в этой жизни указана. Молодой он еще и глупый. Может, еще и наладится все. На все воля аллаха.

-Зинатулла!

-Не надо, Ваня, больше об этом. Покличь-ка ты лучше медсестру.

-Тебе плохо? – встревожился Иван.

-Ну что ты, - рассмеялся Зинатулла, -как может быть плохо, если ты здесь, рядом? Ну что ты застыл, кличь, говорю, медсестру.

-Сестра!

Медсестра зашла почти сразу, словно ждала за дверью.

-Ну, что тут у вас? Кому плохо?