Рассказы старого лешего

Приближалась весна, начались метели, снегу навалило очень много, и обглоданные кости лошади приходилось выкапывать из сугробов, чтобы еще немного поцарапать зубами присохшую к ним кровь. Опять был голод, опять наша собачка превратилась в скелет.

Наступил апрель. Дачи еще были пустые, и рыжая собачка лежала с пустым желудком. Холодный ветер трепал клочья шерсти на ее худых ребрах. Миновала темная ненастная ночь, а наутро возле рыжей собачки лежали четыре щенка, тыкались тупыми мордочками в соски и тихо попискивали. Собачка не переставала их вылизывать. Щенки были пестрые, с коротенькими хвостиками, слепые, беспомощные. Соски у собачки были почти пустые, и щенки теребили их, требуя молока. Надо было во что бы то ни стало где-то добыть еду. Хотя бы поймать крысу или мышонка, хотя бы отыскать корочку хлеба на помойке.

Рыжая собачка поднялась и, в последний раз лизнув щенков, вылезла из-под дачи. Нужно куда-то бежать, где-то добыть еду. И она побежала.

Она пробежала поселок художников, где почти все дачи стояли пустые, а в которых зимовали люди, там были собаки, а вступать в драку с собаками не входило в планы рыжей собачки, и она направилась в деревню Конев Бор. В деревне ей встретились мальчишки, которые шли в школу. Они кричали, толкали друг друга и, увидев рыжую собачку, стали свистеть и погнались за ней. Пришлось свернуть в луга. Мальчишек рыжая собачка боялась и ненавидела больше всего на свете.

В лугах вода широко разлилась и залила Москву-реку и старицы и близко подходила к деревне. Норы водяных крыс были залиты водой, и вот одна крыса, чтобы не захлебнуться, вылезла из норы и с наслаждением дышала весенним воздухом. Водяные крысы плоховато видят, и ей не пришло в голову, что на нее зорко смотрят два глаза, а четыре коротеньких лапки приготовились к прыжку. Рыжая собачка, почти не жуя, проглотила водяную крысу. Это была удача. Но крысы было мало для пустого желудка, и собачка отправилась дальше. В надежде на счастье она обежала деревню Конев Бор, сбегала на полустанок, потом побежала в деревню Пески. Пока ничего съестного ей не попадалось.

В это же время в пяти километрах к востоку, в глухом еловом лесу, в заросшем овраге, из глубокой норы вылезла лисица. У нее, так же как и у рыжей собачки, в эту ночь родились четыре лисенка. Четыре бурых комочка лежали на мягкой подстилке в самом дальнем отнорке. Эти комочки тоже просили молока, и лисица отправилась на охоту. Она знала, что в деревне утром бабы выпускают кур из курятника и иногда в лугах пасутся гуси. Охотиться утром и днем было не в привычках лисицы, но в норе четыре бурых комочка требовали пищи, и лиса побежала за добычей в дачный поселок. Тут было тихо. В заколоченных дачах скреблись только мыши да синички попискивали, перелетая с дерева на дерево. За зиму всех кошек, брошенных дачниками, переловили лисицы или они издохли с голода. Лиса тихо пробиралась от одной дачи к другой и чутко прислушивалась. У лисицы слух очень тонкий и нюх отменный, и она вскоре услышала тихий щенячий писк и учуяла запах. Она заглянула под дачу. Там было пусто — собаки не было, только в одном углу что-то копошилось и тихонько стонало. В один миг лиса была там. Схватила в зубы двух щенков и, пулей пролетев поселок, в густых зарослях молодых елочек съела обоих щенков и, довольная богатой добычей, прямиком отправилась к своей норе. С километр не доходя до норы, она вернулась на свой след, сделала скидку, прошла метров сто, опять вернулась по своему следу и опять сделала прыжок через куст и, проделав все это еще два раза, осторожно подошла к своей норе. В норе все было тихо. Лиса облизала своих лисят и легла около. Бурые комочки зачмокали, присосавшись к соскам. Лисичка закрыла глаза и задремала.

Рыжая собачка, обегав все поселки и не найдя ничего, вернулась к пустой даче и, подлезая под нее, учуяла какой-то новый неприятный запах. Она в страхе бросилась к своему гнезду. Только два щенка! А где же еще два? Собачка поспешно обежала все подполье — нигде щенков нет. Обежала вокруг дачи, обежала соседние участки. Нигде нет ее бесценных деток. Собачка жалобно завыла и легла к оставшимся двум щенкам. Молока у нее было так мало, что его не хватило даже на двух.

Щенок с четырьмя круглыми пятнами на спине был сильнее и отталкивал другого. Прошло несколько дней. Сильный щенок один высасывал все молоко, а другому только изредка удавалось кое-как пососать. Всегда голодный, он с каждым днем все больше и больше слабел. Наконец он перестал двигаться и лежал холодный, недвижимый. У рыжей собачки остался один щенок.

Был теплый весенний день. Скрипнула калитка, и собачка услышала частые женские и еще более частые детские шаги. Шаги поднялись по ступенькам на крыльцо. Щелкнул замок двери. Послышались голоса — женский и детский. Мимо дачи проехала грузовая машина. Поселок художников стал оживать.