Рассказы. Том 4. Фатализм

Может быть, это из-за того, что парень считает меня волшебником и воспитывал дракона, чтобы я сразился с Тощим Томми — людоедом. Может быть, это происходит от того, что он просто сумасшедший. Может быть, это из-за чувства симпатии, которое я испытываю к Эдгару, что заставляет меня желать уничтожить Тощего Томми за то, что тот схватил его. Что бы это ни было, оно произошло. И вот я мчусь по шоссе на спине Германа, верхом на драконе, чтобы спасти мальчишку. Что еще я могу сделать? Это единственный выход, и если я смогу натравить Германа на Тощего Томми, то заберу ребенка и вернусь вовремя, чтобы встретиться с Дж. Карвером Карсоном, когда приедут парни.

Именно так я себе это представляю, хотя довольно трудно что-либо понять, когда залезаешь на спину дракона. Тем более что на драконе нет рулевого колеса. Герман больше не болен. Он снова бодрый, и пышет пламенем, как будто наелся динамита. Он, кажется, понимает, что мы делаем, потому что набирает скорость, и когда я кричу: «Давай, полетели!» прямо в ухо, он меня чуть не сбросил. Не знаю, ездили ли вы когда-нибудь на драконе, но если ездили, то знаете, что без седла очень тяжело. Поэтому я очень радуюсь, когда вижу впереди в сумерках огни таверны Тощего Томми.

Мы сворачиваем за поворот, и я хватаю Германа за уши.

— Ого! — кричу я.

Он проскальзывает во двор и садится, как забойщик свай.

— Подожди здесь, пока я не позвоню, — говорю я, надеясь, что он меня поймет.

Затем я поднимаюсь по ступенькам таверны и захожу внутрь.

Здесь пусто. Но когда я подхожу к бару, выходят Бертрам и Роско. Это две гориллы, которых Тощий Томми держит в качестве официантов. Лично я не нанял бы их, даже если бы управлял невольничьим рынком, но именно такие личности и нужны Тощему Томми. Они холодно смотрят на меня, но я не обращаю на это внимания, больше интересуясь тем, как стучат мои зубы.

— Где Тощий Томми? — спрашиваю я.

— Он ушел, — говорит Бертрам. — Хочешь выпить?

— Да, — отвечаю я. — Я хочу маленького ребенка. Где он?

— У нас нет ребенка, — говорит Роско. — Так почему бы тебе не врезать?

— А теперь будь благоразумен, — предлагаю я.

Это очень своевременное предложение, потому что и Бертрам, и Роско внезапно становятся очень опасными и выходят из-за стойки бара. Я вижу, что они не хотят играть, и поэтому возвращаюсь к двери. И тут я слышу наверху какой-то звук. Это голос ребенка, и сквозь него я слышу ворчание, на которое способен только Тощий Томми. Поэтому я передумал выходить за дверь. Вместо этого я быстро бегу вперед. Бертрам бросается на меня с одной стороны, Роско — с другой, но я рассчитал все правильно. Они промахиваются, когда я ныряю под ними, и натыкаются друг на друга, что дает мне возможность галопом подняться по лестнице. Я рывком открываю первую дверь.

Тощий Томми сидит на кровати, вместе с Эдгаром. Когда они видят меня, Тощий Томми встает, но Эдгар не может, потому что прикован наручниками к столбику кровати.

— Я знал, что ты придешь! — говорит Эдгар.

— Я тоже, — говорит Тощий Томми. Он машет мне газетой. — Так вот почему ты вел себя так странно в последние дни, — ворчит он.

— Потому что ты держишь мальчишку ради выкупа. Я узнал об этом сегодня утром, когда увидел его физиономию в прессе.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри, — говорит он мне. — Джей Карвер Карсон — сын владельца цирка. Награды хотел, да? Ну, тебе не повезло. Я сам только что позвонил и обнаружил, что он уже едет сюда. Когда он придет, я скажу ему, что ты похититель, а я спас Эдгара.

Это звучит как очень разумная схема, даже для меня. Что делает ее более разумной, так это то, что Тощий Томми внезапно бросает газету, а вместо нее в руке у него оказывается пистолет. Я замечаю также, что оружие направлено на меня. Я открываю рот, но ничего не выходит. Вместо этого кричит Эдгар.

Оказывается, это действительно очень хорошо. Потому что внезапно я слышу грохот снизу, и знаю, что дракон Герман узнал голос ребенка и влез в таверну.

— Черт побери! — кричит Тощий Томми, используя очень плохие слова для детских ушей.

— Что это за чертовщина? — вопрошает он, бросаясь к двери.

— Это же дракон! — пищит Эдгар.

Это действительно дракон. Судя по звукам, он разносит бар, а также Бертрама и Роско. Тощий Томми быстро скатывается вниз по лестнице.

— Черт побери! — рычит он. — Это же динозавр!

Видимо, Герману не нравится, когда его обзывают, потому что он издает рев, похожий на взрыв котла, и раздается страшный грохот. Затем Тощий Томми начинает стрелять. Я выхожу за дверь. Тощий Томми стреляет в дракона, а зверюга просто идет прямо к лестнице с выпученными глазами и языками пламени в пасти, воспламеняя все на своем пути. Тощий Томми спускается по лестнице и поднимает бочонок, который швыряет Герману в голову. Тот разбивается о его нос, и я вижу, что бочонок наполнен виски. Результат плачевный: дыхание Германа поджигает алкоголь, вызвав сполох синего пламени. Кроме того, Герман не привык к крепким напиткам, и выпускает мощную отрыжку прямо в Тощего Томми.