Рассказы веера

Время – этот бессменный драматург и режиссер – придумывает сюжеты один сложнее другого и выводит на сцену все новых и новых героев. Его внимание не обошло и семейство Александра Григорьевича. Графу досталась весьма трудная роль. Жена его умерла рано, оставив ему двух дочерей и двоих сыновей.

С девочками – Варенькой и Любой – особых хлопот не было. Но сыновья – Григорий и Николай – шалопайничали вовсю, несмотря на то что отец, будучи человеком строгих правил, беспощадно с этим боролся.

Старший, Григорий, выпускник Александровского лицея, безрадостно отсиживал дни в одном из министерств и возмещал скуку бытия в компаниях приятелей и веселых дам.

                       

В молодости граф Александр Кушелев-Безбородко, внучатый племянник екатерининского канцлера, получил от собственного батюшки вместе с большим наследством такое наставление: «Пожалуйста, люби свое Отечество более чужбины, не расточай имущества на пустую пышность». Весьма строго воспитывала Александра и тетка Клеопатра, на собственном примере убедившаяся, что даже самые большие деньги могут растаять как снег на солнце. Посему собственных сыновей – Григория и Николая – граф пытался держать в ежовых рукавицах.

Каждое утро он обязан был являться ровно в девять часов пред батюшкины очи с докладом, и нередко это оборачивалось для него сущей пыткой. Мягкий и нервный, Григорий дрожал как осиновый лист в ожидании роковой минуты, когда последствия ночной вакханалии будут отцом обнаружены. Чтобы прийти в себя, выглядеть бодрым и избежать очередного скандала, он принимал какие-то сильнодействующие средства. Они-то, по слухам, ходившим среди великосветской молодежи, самым ужасным образом действовали на здоровье молодого графа и без того слабое.

Младший брат Николай, красавец с обаятельной улыбкой, слыл душой холостой компании, умудряясь порой потешать весь город.

В своем дневнике 3 марта 1854 года хорошо памятный по пушкинской истории Л. В. Дубельт записал о нем, офицере Кавалергардского полка:

«Сделано замечание молодому графу Кушелеву-Безбородко за то, что водил по улице свою собаку, зашитую в горностаевом меху. "Я уже переменил ей одежду, – сказал граф, – теперь на ней кавалергардский мундир». Видно, что эта знаменитость очень умна"».

Со смертью отца в 1850 году Григорий и Николай унаследовали колоссальное состояние. Теперь дело стало за тем, чтобы найти себе хороших жен, способных подарить им сыновей, а значит, продлить славный род Кушелевых-Безбородко: ведь оба брата оставались последними по мужской линии в семействе – их сестры, Варвара и Любовь, вышли замуж и сменили фамилию.

Но что-то у братьев не ладилось. Истощались та жизненная сила и энтузиазм, которые когда-то помогали их пращуру-канцлеру спать по три часа в сутки и держать в руках громадную государственную махину.

Молодое графское поколение не имело охоты утруждать себя: ходить в присутственные места или маршировать на пыльном плацу, учить солдат ружейным приемам и стоять по ночам в карауле.

Николай быстро скинул мундир и отправился в долгое, чуть ли не кругосветное путешествие, где неожиданно обнаружил в себе интерес к произведениям искусства, к редкостям, попадавшимся ему на глаза в разных уголках земли. Он вернулся с громадным багажом находок, многие из которых удивляли бывалых петербургских антикваров и любителей экзотики.

Григорий, простившись с постылым министерством, внезапно, запоем начал сочинительствовать. Заметки, статьи, рецензии, стихи, театральные обозрения – все это выходило в свет под псевдонимом, но, вкусив сладкой отравы авторства, человек, не знавший счету тысячам, как ребенок, радовался гонорару в несколько рублей.

...Личная жизнь братьев представляла череду любовных приключений, в которые они попадали не столько по собственной воле, сколько благодаря прекрасному полу, похоже, объявившему сезон охоты на завидных женихов.

Граф Николай был-таки изловлен молодой, очаровательной вдовушкой Елизаветой Ивановной Шунинской, урожденной Базилевской. Дочь богатого дворянина-золотопромышленника, она с пеленок воспитывалась как принцесса, не зная ни в чем отказа. Оно и понятно: папенька намывал золота до шестидесяти пудов в год.