Рассказы Вельзевула своему внуку

Только что выпущенная с фабрики, сделанная по последней моде карета и отполированная настоящими мастерами немцами из города «Бармен», запряжена такой лошадью, которая на местности, именующейся «Закавказье», называется «дглози-дзи»[19].

А на козлах этой шикарной кареты сидит небритый, нечесанный, заспанный кучер-Ванька, одетый в засаленный капот, который он вытащил из мусорного ящика, куда его выкинула за совершенной уже негодностью судомойка Матрена, а на голове его совсем новый цилиндр – точная копия цилиндра Рокфеллера, и на груди красуется громадная свежая хризантема.

Такая юмористическая для глаз картина современного человека неизбежно должна была получиться, главным образом, вследствие того, что с первого же дня возникновения и оформливания современного человека все эти три в нем образующиеся части, хотя разнопричинные и с разнокачественными свойствами, но долженствующие к периоду его ответственного существования для служения единой цели все совместно представлять собою одно его целое, начинают, так сказать, «жить» и зафиксировываться в своих специфических проявлениях разрозненно, не приучаясь к требуемому автоматическому взаимоподдержанию и взаимоспособствованию, а также к взаимному, хотя бы приблизительному, пониманию друг друга, от чего впоследствии, когда потребуется взаимная проявляемость, ее и не оказывается.

Благодаря в настоящее время уже окончательно зафиксировавшейся в жизни людей «системы-воспитания-подрастающего-поколения», которая единственно только в том и заключается, чтобы приучать воспитанников путем постоянного повторения вплоть до «одурения» разных, почти всегда пустых, слов и выражений, ощущать и распознавать только по разности внешнего их созвучания то якобы реальное, что этими словами и выражениями обозначается, то потому кучер еще с грехом пополам в состоянии объяснить, и то только другим, вне его общего наличия находящимся подобным ему «типностям», возникающие в нем разные желания, а иногда даже в состоянии и приблизительно понимать этих других.

Этот наш кучер Ванька, болтая во время ожидания пассажира с другими кучерами, а иногда, как говорится, «суша-сухари» у ворот с соседской женской прислугой, даже научается разным формам так называемых «любезностей».

Он также, согласно внешним условиям жизни кучеров вообще, между прочим постепенно наавтоматизировывается различать одну улицу от другой и соображать, как во время, например, ремонта какой-нибудь улицы попасть в нужную ему улицу с другой стороны.

А лошадь, хотя на ее оформливание злостная выдумка современных людей, именующаяся воспитанием, не распространяется, вследствие чего перешедшие к ней наследственные возможности и не атрофировываются, но, благодаря тому, что это оформливание протекает в условиях ненормально установившегося процесса обычного существования людей, и она растет всеми забытая, как бы сиротой, и к тому же еще загнанной, ничего соответвующего установившейся психике кучера не приобретает и ничему тому, что знает кучер, не научается, и поэтому ей совершенно неизвестны всякие, ставшие обычными для кучера, формы взаимных сношений и между ними не устанавливается для понимания друг друга никакого контакта.

А возможно, что лошадь в своей замкнутой жизни и научается какой-то форме для сношения с кучером, и даже может быть ей не чужд какой-то «разговорный-язык», но вот беда-то и в том, что кучер этого не знает и даже не подозревает о возможности этого.

Кроме того, что между кучером и лошадью из-за сказанных ненормальных условий не образовывается данных даже для автоматического приблизительного понимания друг друга, имеется еще множество других внешних, совершенно не от них зависящих, причин, не дающих им возможности осуществлять совместно ту единую цель, для которой они вместе предназначены.

Дело в том, что как отдельные самостоятельные части «извозчика-такси» связаны между собой – именно телега связана с лошадью оглоблями, лошадь с кучером вожжами, – так и в общей организации человека эти отдельные части связаны между собой, а именно: тело связано с чувствительной организацией кровью, а чувствительная организация связана с организацией сознательного мышления посредством так называемого «Ганбледзоина», т. е. тем веществом, которое в общем наличии человека возникает от всех существенских намеренно производимых усилий.

Существующая в современности неправильная система воспитания привела к тому, что кучер перестал иметь какое-либо воздействие на свою лошадь, если не считать того, что он только в состоянии в сознании лошади посредством вожжей зародить только три идеи – направо, налево и остановиться.

Собственно говоря, и эта возможность у него не всегда имеется, так как вожжи вообще делаются из такого материала, который реагирует на некоторые атмосферные явления, как например, во время проливного дождя, набухая, сокращаются, а во время жары наоборот, и этим самым изменяется воздействие на автоматизированную чуткость восприятия лошади.