Рассказы вьючного ящика

«Странный вы человек, — защищался Вист, — вы хотите строить здание ясности на фундаменте своего недопонимания. Вы даже не хотите…»

«Да уж какой есть!» — отрезал Вадим.

«Ну хорошо, хорошо, — насмешливо проговорил Вист. — Вы хоть потом, на прощанье-то, поинтересуйтесь, как построено Мироздание. Что это: кристалл? Цветок? Глаз? Живое это или мертвое? Неужели не интересно?»

«Я существую объективно, — угрюмо ответил Вадим, — и в этом вы меня не разубедите».

«Ну и существуйте себе на здоровье! — с готовностью поддержал Вист. Кто ж вам мешает?»

«Но вы ведь тоже существуете объективно? — гнул свою линию Вадим. Или вы — Пришелец, объективно существующий, и объясните мне, откуда вы и как сюда попали… Я пойму. Мне не детали важны, а суть. Или же вы — плод моего воображения. Или-или. Если плод — выметайтесь к чертовой матери! Сознание, конечно, штука темная, но для меня в этом случае есть объяснение: бред, сон, слуховые галлюцинации… Так что отвечайте!»

«У меня нет выбора, — печально проговорил Вист. — „Вы принуждаете меня к этому, милорд? — спросила она, устремив на говорящего горящий гневом, испепеляющий взгляд“, — жалобно процитировал Вист полюбившегося ему Дюма. „Она“ — это я, а „милорд“ — вы. Все остальное отражает самую суть».

И поскольку Вадима не тронули ни смысл сказанного, ни тон Виста, тот продолжал, вздохнув:

«Ладно, подыщем другое, приемлемое для вас объяснение…»

«Что значит-приемлемое? — бдительно встрепенулся Вадим. — Говорите, как оно есть».

«Конечно же, конечно — так, как есть, — с едва уловимой иронией успокоил Вадима собеседник, — как же иначе? Итак, я-направленная мысль некоего существа, имя которого мы общими усилиями перевели словом „Вист“».

«То есть вы и есть тот самый Вист!» — торжествующе произнес Вадим.

«То есть я и есть тот самый Вист», — послушно отозвался тот.

«Ну, дальше, — направлял беседу Вадим, как вы выглядите там, у себя на планете? Ведь на планете же, а?»

«Конечно же на планете, где ж еще? — Вист больше не упирался, не упрямился. — Как выгляжу? — переспросил он, не то вспоминая, не то торопливо соображая. — Четыре… нет, шесть… Одним словом — четное число конечностей. Да. Голова, значит, органы чувств, дыхания, анализа и синтеза, воспроизводства…

Все в норме, все в порядке… Вот, стало быть, я какой, — точно присматриваясь к чему-то, сказал Вист. — И, как большинство моих соплеменников, я умею и люблю путешествовать в Пространстве».

«Каким образом?» — потребовал уточнения Вадим. Тон его реплик был каким-то прокурорским, но расслабляться в разговоре с этим идеалистом он не мог.

«Силой мысли! — сказал вдруг высвободившийся из-под опеки Вист. — Да не пугайтесь же вы! Распро… Не буду, не буду. Извините меня, Вадим. Но уж тут-то чего особенного? Тут-то зря вы придираетесь. Материя первична, сознание вторично, все на месте».

«Ox, запутывает он меня…» — подумал Вадим.

«Давайте-ка опять попробуем прибегнуть к аналогии, — предложил Вист. Вы можете, Вадим, представить себе свой дом, место своего постоянного обитания? Что там — кабинет, будуар, гостиная, фехтовальный зал — неважно. Можете представить там близких вам существ? Ну, представьте-ка!»

Вадим закрыл глаза.

…Будильник стоял на стуле в головах кровати.

Вадим глянул на циферблат, и будильник задребезжал. Семь двадцать, как и положено.

Мария выпростала Из-под одеяла руку, рука безошибочно ткнула кнопку звонка. Толчками ног, как это она всегда делала, Мария сбросила одеяло, повернулась на бок и неприязненно посмотрела на будильник. Вадим улыбнулся и подмигнул ей. Мария тоже вдруг улыбнулась, своим мыслям, должно быть.

Она села на постели, помотала головой, и лицо ее скрылось под густой темной гривой волос. Потом она плавно качнула головой, забрасывая волосы за спину, погрузила в них пальцы и, сладко зевнув, потянулась. Ночная ее, в горошек, рубашка с глубоким вырезом соскользнула с левого плеча, обнажив небольшую смуглую грудь. У Вадима слегка закружилась голова. Мария же, точно почувствовав вдруг на себе чей-то взгляд, испуганно крест-накрест руками подхватила рубашку к горлу и тут же опомнилась и засмеялась. Она еще раз вольно потянулась, повернув голову к Наташкиной, с сеткой, кровати, встала и пошла к ней босиком, приговаривая радостно и нежно: «Ну, кто там у нас проснулся? Кто это у нас папкины глаза таращит?..»

Вадим перевел дыхание.

«Ну, спутешествовали? — зазвучал в сознании голос Виста. — Теперь вам понятно? Вы — здесь, а мысль ваша — там, и, кстати, воплощена она в будильнике!»

«Во-первых, это запрещенный прием — трогать близких, — сердито проговорил Вадим, а во-вторых, все это чистейшей воды воспоминание».

«Да-да-да…» — иронически проговорил Вист.

«Ну, отчасти — воображение», — вспомнил Вадим неожиданный Машин испуг и смущение.

«Это сейчас у вас воспоминание, о том, что было минуту назад, — определил Вист, — а тогда было присутствие. Ну хорошо, скажите мне, где вы уж точно не были?»

«Мало ли где я не был, — ответил Вадим. — В Калуге, например, не был, в Дагомее… Да не туда вы клоните! Вообразить-то я могу все, что угодно, только это не объяснение».