Рассказы вьючного ящика

«Ну, считайте, что я там у себя на планете воображаю вас», — предложил Вист.

«Еще что!»

«Тогда — вы меня… Ах да, вы же меня предупреждали… Вот, нашел! обрадовался Вист. — Все элементарно просто: произошло счастливое совпадение. Я там у себя вообразил, что вы, Вадим, существуете на Земле, а вы, надо же, — и в самом деле существуете! Я — объективно, и вы объективно. Устраивает вас этот вариант, а, Вадим?»

«Устраивает, если не врете, — устало согласился Вадим, — мне просто нужна ясность».

«Да уж это прежде всего! — с энтузиазмом подхватил Вист. — Вы и сами тоже могли бы вдруг представить невиданное вами раньше, но тем не менее реально существующее место.

Редкий, но вполне мыслимый случай… Ну вот, значит. Я там сижу себе, представляю, а вы тут как раз и существуете… — как сказку, нараспев, начал рассказывать Вист. — Надо же какое совпадение!»

Оба они враз рассмеялись.

«Ладно, — сказал Вадим, — ну вас к черту! Не надо объяснять. Пусть будет так: вымысль того, кто мыслит где-то там…»

«Умница, — похвалил Вист. — Только не „мыслит“, а „мыслил“… Мне трудно объяснять вам что-либо в рамках поставленных вами ограничений. Делайте что хотите, но я — самостоятелен! Относительно самостоятелен», поправился Вист.

…Плавник вспыхнул наконец, и в густой черноте ночи выросло и закачалось ветвистое дерево пламени.

«Мысль получает относительную самостоятельность, — говорил меж тем Вист, — в тот миг, когда мыслящее существо, Источник, или по-иному сказать — родитель мысли, прекращает думать, прерывает эту мысль, забывает о ней. Вот и мой Источник-родитель тоже давным-давно думает о чем-то другом, а скорее всего, и вообще не думает, окончив свое существование. Когда-то (по вашей мерке времени около трех миллионов лет назад) я, сохраняя образ и подобие своего источника, обрел сознание в пределах дорогого ему существа противоположного пола, о котором он постоянно мечтал, не будучи связанным с этим существом узами совместного проживания. В это самое время другое существо противоположного Источнику пола (а с ним-то как раз мой Источник и был связан этими самыми узами), пристально глянув на мечтателя и правильно истолковав причину его прострации, неожиданными действиями пресекло полет его мысли. Вы улавливаете смысл, Вадим? Вам понятно?»

«Жена взъерепенилась, что ж тут непонятного, — усмехнулся Вадим, дело житейское…»

«Именно, — подтвердил Вист и привел очередную цитату из неисчерпаемого Дюма: — „Берегитесь, мой друг. В ревности она страшнее легиона фурий!“ Как емко, как удивительно точно сказано! — не преминул восхититься Вист. — Вот тут-то я и обрел самостоятельность, — продолжал он. — А поскольку мой Источник и прежде постоянно транслировал аналогичные мысли в направлении дорогого ему существа и поскольку мысли эти постоянно прерывались упомянутым способом, то, естественно, таких, как я…» — Вист замялся, подыскивая нужное определение.

«Освобожденцев?» — подсказал Вадим.

«Именно Освобожденцев, — благодарно подхватил Вист, — в конечном пункте трансляции скопилось множество. Воплощены мы были в самых различных предметах домашнего обихода существа… Нежного и трепетного, — вдруг добавил Вист дрогнувшим голосом, а также и в нем самом. Лично я, — рассказывал Вист, — был воплощен в глазах существа.

Но и здесь, Вадим, к сожалению, не обошлось без соседства, и более того — именно здесь Освобожденцы были стеснены сильнее всего, ибо перед мысленным взором Источника чаще всего и представали эти самые глаза. Законы перемещения Освобожденной Мысли слишком сложны, дорогой друг, и судьба большинства моих соседей мне неизвестна. Вместе со мной еще четверо оказались в экваториальной области одной из галактик, наблюдаемых в западном секторе неба бывшей моей планеты, ибо существо, занимаясь астрономией, проводило изучение именно этого участка неба. Затем, подчиняясь все тем же законам перемещения Освобожденной Мысли, я скитался по Вселенной все эти три миллиона лет. Падая и отражаясь, пронизывая пространство, несчетный раз меняя объекты воплощений… И вот наконец я здесь, у вас в ящике. Но, — добавил Вист мечтательно и грустно, — лучшим из моих воплощений были все же ее глаза, нежные и трепетные…»

«А где же те четверо, из экваториальной области?» — поинтересовался Вадим.

«А черт их знает где! — ответил Вист неожиданно раздраженно. Болтаются где-нибудь… И вот теперь — Земля, ваше общество, наш с вами контакт, Вадим…»

«А куда потом? — спросил, помолчав, Вадим. — И когда?»

«Куда и когда? — печально переспросил Вист. — Первое зависит от Угла Отражения, а второе мне неизвестно. Впрочем, я непременно почувствую это перед самым Отражением, секунд за двадцать-тридцать, так что попрощаться мы с вами успеем».

«Вы хоть меня тогда предупредите», — попросил Виста Вадим.

«Ну конечно же! О чем разговор!»

«Скажите, Вист, — спросил Вадим, — разумные контакты у вас были?»