Расследования Берковича 11 [сборник]

— А неудачные вечера оставляете на пленке или стираете? — поинтересовался инспектор.

— Некоторые оставляю, некоторые нет, — пожал плечами Криппен. — А почему, собственно, вы спрашиваете?

Беркович представился и объяснил причину своего интереса.

— Когда это было? — переспросил Криппен. — Позавчера? Значит, шестнадцатого. Да, в тот вечер я снимал. А сохранил или нет… Сейчас проверим, это нетрудно, перемотаем ленту назад…

Он приложил глаз к окуляру и минуту-другую всматривался в изображение.

— Вот! — воскликнул он. — Тот вечер. На ваше счастье, инспектор, я не стер эти кадры, хотя закат был не из лучших. Вот, смотрите. Может, и увидите вашего подопечного.

Изображение в окошке оказалось черно-белым, и потому трудно было понять, как Криппен оценивал красоту заката. В правом нижнем углу инспектор увидел дату и время — тот самый вечер, двадцать часов тридцать две минуты. Сначала был закат, потом камера прошлась по лицам отдыхавших, среди которых…

— Стоп! — воскликнул Беркович и остановил изображение. Это действительно был Разиэль, никаких сомнений, он сидел на песке в десятке метров от старика и смотрел на горизонт.

Камера четырежды фиксировала Разиэля, в последний раз — в двадцать один час три минуты. Стопроцентное алиби. От пляжа до дома, где произошло убийство, не меньше сорока минут езды. Столько же обратно. Разиэль никак не мог обернуться (да еще и человека убить) в те интервалы времени, когда его изображения не было на ленте.

— Я бы хотел одолжить у вас кассету, — сказал Беркович, — это очень важное доказательство.

— Но мои закаты… — забеспокоился Криппен.

— Все будет в целости и сохранности, — заверил инспектор. — Я вам выдам расписку.

— Вы свободны, — сказал он утром следующего дня приведенному из камеры Разиэлю. — Прошу прощения за неудобства.

— По вашей милости я две ночи провел в жутких условиях, — пробормотал Разиэль, но не стал развивать эту тему.

Спустившись в лабораторию судебной экспертизы, Беркович передал видеоленту Рону Хану и попросил снять копию.

— Все придется начинать заново, — пожаловался он. — И я не представляю, с какого конца взяться.

— Хорошие кадры, — сказал Хан, глядя на экран телевизора, где подозреваемый неторопливо вставал и отряхивал песок с худого торса. — Это действительно Разиэль?

— А что, можно ошибиться при такой фигуре? — огрызнулся Беркович.

— В фигуре — нет, не ошибешься, — хмыкнул эксперт, — а вот в числе…

— Что в числе? — насторожился Беркович.

— Четырнадцатого было новолуние, — сказал Хан. — Шестнадцатого серп луны должен был наблюдаться при заходе солнца градусах в десяти выше горизонта. Где он?

Ленту прокрутили несколько раз. На кадрах, снятых сутки спустя после убийства серп был прекрасно виден, а на кадрах, снятых шестнадцатого, луны не было.

— Ты хочешь сказать, что это снято в другой день? — недоверчиво спросил Беркович.

— В день новолуния или перед ним, — уверенно сказал Хан. — Четырнадцатого или раньше.

— А дата и время в кадре…

— Какие проблемы? — воскликнул эксперт. — Переставил дату — минутное дело.

— Но зачем? — удивился Беркович. — Они даже не знакомы — Криппен с Разиэлем. Я наводил справки. Нет у них друг с другом ничего общего.

— Не знаю, — заявил Хан. — Но кадры эти сняты не шестнадцатого.

— Спасибо за информацию, — сказал инспектор.

Оперативная бригада приехала домой к Разиэлю, когда тот закрывал дверь. У его ног лежала большая дорожная сумка.

— Собираетесь отдохнуть? — поинтересовался Беркович.

— Почему нет? — агрессивно отозвался Разиэль. — После вашей гостиницы хочется побывать в настоящей.

— Успеете, — решительно сказал инспектор. — А сейчас поедете все в ту же гостиницу — нашу.

— Почему? — удивился Разиэль. — Вы же убедились — у меня алиби.

— Липовое, — кивнул Беркович. — Недели две назад вы заприметили на пляже старика с камерой и заплатили ему… Сколько вы ему заплатили? Криппен утверждает, что три тысячи шекелей.

— Мало ли что он утверждает…

— И луны на ваших кадрах нет, а должна быть, — с укоризной произнес Беркович. — Тщательнее надо, ребята, тщательнее…

— Что? — переспросил Разиэль. Естественно, он не знал этой крылатой фразы, как и имени Жванецкого не слышал ни разу в жизни.

— Неужели вы действительно не убили ни одной мухи? — поинтересовался инспектор. — Ни за что не поверю. Впрочем, в камере мух нет, только тараканы.

Крутая лестница

— Я давно обратила внимание, — сказала Наташа. — Как только мы куда-нибудь собираемся — гулять, например, или в гости, — сразу звонит телефон, и тебя вызывают на какое-нибудь происшествие.

— Я тоже обратил внимание, — сказал Беркович, надевая туфли. — Как только меня вызывают на происшествие, у тебя сразу портится настроение, и ты начинаешь сомневаться.

— В чем? — насторожилась Наташа.

— В том, что ты вышла замуж за полицейского, — объяснил Беркович.

— Нет, — задумчиво сказала Наташа, — такие сомнения меня не одолевают. Но иногда все-таки хочется запустить в тебя сковородкой.

— Это будет квалифицировано, как покушение на убийство, — заявил Беркович, — и если ты не промахнешься, то пятнадцать лет тюрьмы тебе обеспечены.