Расследования Берковича - 8

— Крайзман уже задержан, — сообщил Беркович, — пусть теперь адвокаты его вытаскивают. Если получится…

…Наташа не проронила ни слова, пока Беркович не закончил рассказ. Потом молча собрала грязную посуду, налила в чайник свежую воду и только после этого сказала:

— Господи, в каком мире мы живем? Любого из нас можно убить так, что никто никогда не догадается?

— Вы, Наташа, можете не беспокоиться, — галантно сказал Перумов. — У вас наверняка вообще нет врагов!

— Это как раз и подозрительно, — сказала Наташа, посмотрела на мужа и рассмеялась.

Любитель фантастики

— Борис, ты любишь художественную литературу? — спросил инспектор Хутиэли, когда старший сержант Беркович явился на работу с получасовым опозданием (Арик полночи кричал, заснуть удалось только под утро) и готовился получить от начальства заслуженный нагоняй. Вопрос застал Берковича врасплох.

— Э-э… — протянул он, собираясь с мыслями. — Конечно. Правда, читаю по-русски, извините, инспектор. На иврите не продвинулся дальше газет…

— Так это хорошо! — воскликнул Хутиэли и добавил, глядя на удивленное лицо Берковича: — Я имею в виду — в данных обстоятельствах.

— Что-то произошло? — спросил старший сержант.

— Вчера поздно вечером был найден мертвым в своей квартире некто Шломо Борохов. Убит ударом по голове. Орудие преступления — гантель, ее нашли рядом с телом. Убийство обнаружил сосед Борохова — возвращался из кино и увидел приоткрытую дверь.

— Кто ездил на происшествие? — спросил Беркович.

— Соломон с оперативной группой и Хан от судмедэкспертизы.

— Значит, все расследовано на высшем уровне, — сказал Беркович. — Они вышли на убийцу?

— Какой ты быстрый, — буркнул инспектор. — Улик практически нет — кроме гантели. Пальцевые следы стерты даже на дверной ручке. Никаких тебе недопитых чашек — посуда аккуратно вымыта и стоит в сушильном шкафу… Хозяин наверняка знал убийцу — и не боялся. Итак, следов нет. А мотив… Речь, по-видимому, идет о японской миниатюре. Как это называется? Да, нецкэ. Сделана из нефрита. Изображает сидящего на корточках человека, а если повернуть, получается стоящий на двух лапах медведь. Там еще вделаны сапфир и два бриллианта. Для японского искусства нецкэ это не свойственно, но, тем не мене, статуэтка действительно японская, более того, сделали ее в прошлом веке…

— Вижу, вы хорошо изучили искусство нецкэ, — улыбнулся Беркович.

— Позвонил в Хайфский «Тикотин» — это музей японского искусства, если ты не знаешь…

— Знаю, — кивнул Беркович, — бывал там пару раз.

— Так вот, нецкэ Борохова оценивается в сто двадцать тысяч долларов. В квартире статуэтки нет.

— Борохов богатый человек?

— Нет. Репатриировался два года назад, в Москве продал квартиру и почти всю японскую коллекцию, доставшуюся от отца. Когда приехал в Израиль, у него хватило денег, чтобы купить квартиру в Тель-Авиве и оборудовать ее — решетки, сигнализация…

— На это ушло наверняка больше денег, чем стоит нецкэ, — заметил Беркович.

— Да, если говорить о рыночной цене. По сути же нецкэ бесценна, потому что другой такой, как мне сказали, нет… Борохова дважды пытались грабить, оба раза грабители не нашли того, что искали. Борохов никому свое сокровище не показывал — только фотографии.

— Значит, — задумчиво произнес Беркович, — все произошло так. К Борохову пришел гость, который, видимо, имел отношение к искусству Японии. И хозяин настолько ему доверял, что достал из тайника фигурку…

— Вот именно, — нетерпеливо сказал Хутиэли. — Проблема в том, что никто из соседей не видел, кто вчера приходил к Борохову. Друзей у него нет. Живет один. Единственное хобби — книги. Полная квартира книг — все по-русски. А по-русски, кроме тебя, никто не понимает. Может, у Борохова в гостях был книголюб?

— Давайте начистоту, инспектор, — решительно сказал Беркович. — Вы наверняка выяснили, что из тель-авивских русскоязычных книголюбов был знаком с Бороховым.

— Естественно. Никто. С членами клуба книголюбов он знакомства не водил. И в гости не звал. Люди, конечно, недовольны — многих я будил в час ночи, чтобы спросить… Но картина именно такова.

— Значит, вы всю ночь провели на ногах, инспектор?

— По мне не видно?

— А по мне? — улыбнулся Беркович. — Я тоже полночи не спал, но по другой причине.

— Арик бунтует? — сочувственно спросил Хутиэли. — Мой старший, Эдан, первые три месяца вообще не спал — во всяком случае, мне так казалось…

— Где жил этот Борохов? — вздохнул Беркович.

…В квартире было две комнаты — салон и спальня. Порядок, типичный для холостяцкого жилья. Две стены заняты книжными полками. Беркович подошел и провел руками по корешкам. «А ведь Борохов действительно знал толк в книгах», — подумал старший сержант. И пристрастие его было очевидно — он покупал только фантастику. Стругацкие, Ефремов, Снегов… Вот бы все это перечитать. Новая русская фантастика: Лазарчук, Рыбаков… Дальше стояла зарубежная фантастика — старая и современная. Замечательная коллекция. Кому она теперь достанется?

— Поехали на улицу Шенкин, — сказал Беркович сержанту Соломону, выйдя из квартиры. — Там есть большой русский книжный магазин…