Расследования Берковича - 8

Утром голова была тяжелой, а череп, казалось, распался на две половинки, которые приходилось прикладывать друг к другу, нажимая пальцами на виски. В лаборатории судмедэкспертизы было прохладно и легко дышалось, но эксперт Рон Хан, похоже, находился не в своей тарелке — во всяком случае, Берковича он встретил косым взглядом и не ответил на приветствие.

— Если я не вовремя, то пойду к себе, — обиженно сказал Беркович.

— Погоди, Борис, — отозвался Хан. — Налей себе кофе, я сейчас закончу отчет и отвечу на твои вопросы.

— Нет у меня вопросов, — сказал Беркович, — и дел никаких нет. И голова пустая.

— На всех жара действует по-разному, — неопределенно сказал эксперт.

— А на тебя? — поинтересовался старший сержант.

— Я с вечера нахожусь в этом подвале, так что только со слов тех, кто пришел утром, знаю, какая была ночь.

— Я не слышал, чтобы вечером произошло убийство, — насторожился Беркович.

— Не по ведомству уголовной полиции, — сказал Хан. — Дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом. Результат был очевиден еще до вскрытия: множественные разрывы внутренних органов, несовместимые с жизнью.

— Если все так ясно, нельзя было подождать со вскрытием до утра? — удивился Беркович.

— Два обстоятельства, — пояснил эксперт. — Во-первых, похороны должны состояться сегодня, а во-вторых, инспектор Бар-Ишай подозревал, что происшествие не случайно.

— Наезд? — спросил Беркович. — Водитель сбежал, так я понимаю?

— Почти. Наезда не было, погибший тоже находился за рулем. Это было в районе перекрестка Бейт-Даган в первом часу ночи. Некий Арон Йоселевич ехал на своей «мазде» из Тель-Авива в сторону Рамле. Проехал поворот на Ришон, машин было мало, ехал он спокойно. Неожиданно Йоселевич увидел, как прямо на него несется слепящий свет фар. Встречная машина мчалась по левой стороне шоссе — по той полосе, где ехал Йоселевич.

— Водитель совершил обгон и не успел вернуться в свой ряд? — предположил Беркович.

— Там некого было обгонять! К тому же, там сплошная разделительная черта, а движение двухполосное в обе стороны — с какой это радости водитель должен для обгона выезжать на трассу противоположного движения? Либо он заснул за рулем, либо сделал это намеренно.

— Может, и заснул, — сказал Беркович.

— Вряд ли, — возразил Хан. — Он вовремя свернул в сторону Ришона и дальше, кстати, покатил по своей полосе. Но там на него никто не обратил внимания. А бедняга Йоселевич, увидев, как на него несутся чьи-то фары, резко свернул вправо, едва не подрезал машину, ехавшую в соседнем ряду, и врезался в столб.

— Кто-нибудь дал показания о машине, нарушившей правила?

— Нет, конечно. Видели только свет фар и силуэт, даже цвета машины никто не разглядел. Инцидент занял считанные секунды, а свидетели — водители машин, ехавшие за Йоселевичем.

— Дохлый номер, — резюмировал Беркович. — И предположение Бар-Ишая, что Йоселевича подсекли намеренно, тоже выглядит неубедительно. Если Йоселевич не мог видеть встречную машину, а только свет ее фар, то и тот водитель…

— Да, — прервал Хан старшего сержанта. — Но здесь есть одно обстоятельство. Бар-Ишай нашел трех водителей, ехавших не за Йоселевичем, а перед ним. Они утверждают, что водитель-убийца довольно долго — около минуты! — ехал навстречу движению. Эти трое с ним не столкнулись только потому, что ехали по крайней правой полосе. Водитель-убийца видел, что перед ним на встречной полосе машин нет, кроме приближавшейся машины Йоселевича. Тогда он и нарушил правила. Мог он знать, что навстречу едет именно Йоселевич? Бар-Ишай утверждает, что мог — у «мазды» Йоселевича своеобразный цвет светофильтра на фарах: с сиреневым отливом. Узнать можно и за километр.

— Вот оно что… — протянул Беркович. — Как инспектор найдет убийцу, не имея сведений о машине и водителе? Это даже не иголка в стоге сена…

— Работает бригада следователей из шести человек, — сказал Хан. — Ищут свидетелей, в Ришоне опрашивают прохожих. Связи Йоселевича тоже расследуются — Бар-Ишай ищет мотив. Пока безрезультатно. Да ведь и рано ждать результата, только ночь прошла…

— А кем был этот Йоселевич? — поинтересовался Беркович. — Ты знаешь или мне спросить у Бар-Ишая?

— Интересно стало? Йоселевич был программистом и ехал с работы. Работал он в Тель-Авиве, а жил в Рамле.

— Владелец фирмы?

— Нет, обычный программист, каких много. И семья обычная: жена, двое детей.

— Спасибо за кофе, Рон, — сказал Беркович, поднимаясь, — я немного пришел в себя. Во всяком случае, обе половинки моего черепа сейчас прочно сцепились друг с другом, и мне не нужно придерживать их руками.

В коридорах кондиционеры работали гораздо хуже, да и посетителей сегодня было много, Беркович сразу ощутил в воздухе тяжесть и поспешил в свой кабинет, где было намного прохладнее и свежее.

Предлагать свою помощь Бар-Ишаю Беркович не собирался — старший сержант знал, что коллеги не любят самозванных помощников. Он и сам терпеть не мог, когда во время расследования кто-нибудь вмешивался и начинал предлагать свои идеи, часто даже не вникнув в суть дела.