Расследования Берковича 9 [сборник]

— Пальцевые следы на пистолете сохранились? — спросил Беркович, не ожидая, что ответ будет положительным.

— Нет, — покачал головой эксперт. — Преступник убил клиента наповал, протер рукоятку пистолета и бросил оружие на пол. Других следов тоже нет. Чистая работа.

— Что Лискер делал в офисе в ночь на субботу? — сказал Беркович, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответ все-таки прозвучал — подал голос мужчина средних лет, стоявший у журнального столика:

— Гай почти каждый день до полуночи задерживался, жены у него не было…

— Познакомься, Борис, — сказал эксперт, — это Рафи Гольдштейн, исполнительный директор «Нефеша».

— А сами вы когда ушли с работы? — спросил Беркович.

— Рано, часа в два… Вечером говорил с Гаем по телефону, все было в порядке. Это было часов в десять…

— Смерть последовала между десятью и полуночью, — заметил эксперт.

— Понятно, — рассеянно отозвался Беркович. — Тебе не кажется странным…

— Что? — насторожился Хан.

— Как убийцы попали в кабинет.

— Поднялись на лифте или по лестнице…

— Не так просто, — покачал головой Беркович. — Я знаю, как организована система безопасности в таких зданиях. Сторож сидит внизу, он может с пульта блокировать движение лифта. Кроме того, на ночь запираются на электронный замок двери на лестничных клетках. Если кто-то хочет подняться, он должен либо сделать это вместе со сторожем, а это было невозможно, поскольку сторожа связали, либо позвонить на этаж, и если там кто-нибудь есть, он откроет дверь… Сложная система, но зато избавляет от случайностей. Я правильно говорю? — обратился Беркович к внимательно слушавшему Гольдштейну.

— Точно так, — кивнул тот. — Получается, что убийца был Лискеру знаком!

— Вот именно. Менеджер открыл дверь, встал навстречу гостю и получил пулю в лоб.

— Пожалуй, — кивнул Хан.

— Тогда вопрос к вам, — повернулся Беркович к Гольдштейну. — Предположим, что убийцы — стрелял один, но на самом деле, судя по рассказу сторожа, их было двое — были хорошо знакомы с Лискером. Тогда и вы могли их знать. Один был высокого роста, усатый…

Выслушав пересказанное Берковичем со слов Шехтмана описание, Гольдштейн покачал головой.

— Не было у Гая таких знакомых и быть не могло, — отрезал он. — С людьми подобного типа он не знался.

— Действительно, Борис, — вступил в разговор Рон Хан. — Судя по твоему описанию, это скорее базарные торговцы, чем интеллектуалы.

— Кто знает, с кем общался Лискер во внеслужебное время, — пожал плечами Беркович, не будучи уверен в своих словах. — Возможно, свел знакомство с криминальными элементами…

Он не стал развивать свою мысль, встретив иронический взгляд Гольдштейна.

— Есть еще одна странность, — сказал старший сержант. — Совершив убийство, эти двое не стали сразу делать ноги, а вернулись в комнату сторожа. Возможно, хотели проверить, крепко ли он связан. И прихватили с собой блок «Кэмел» и игровую приставку к телевизору.

— Но это вообще бред! — воскликнул Хан. — Честно говоря, я не понимаю даже того, почему они оставили этого дурака-сторожа в живых. Специально для того, чтобы он мог их описать полиции?

— Да-да, — закивал Гольдштейн. — Это нелогично. По-моему, сторож никого на самом деле не видел и все выдумывает. Двинули ему по голове, ничего он не помнит, но не хочет выглядеть в глазах полиции полным болваном и трусом, вот и придумывает.

— Нет, — покачал головой Беркович. — Никто Шехтмана по голове не бил, нет у него на темени ни шишки, ни кровоподтека. Он был в полном сознании.

— Знаете что я думаю? — нерешительно сказал Гольдштейн. — Надо бы проверить этого Шехтмана. Вам не кажется, что он сам впустил убийц в здание? Может, ему заплатили? Он их впустил, а потом они его связали, чтобы полиция не подумала чего-то дурного. Он и двери на этаж для убийц разблокировал!

— Да, это очевидно, — согласился Беркович. — Вот только доказать факт сговора трудновато. Понятно, что и описания бандитов тоже вымышлены, слишком уж они карикатурны. Но это слова. Надо иметь что-то более существенное, чтобы прижать сторожа и заставить сознаться.

— Один момент, — сказал эксперт. — Вы забыли о том, что Лискер был знаком с убийцей. Если принять версию о том, что преступники подкупили сторожа, то откуда Лискер мог знать того, кто вошел к нему в кабинет?

— Почему же… — задумчиво проговорил Беркович. — Люди, знавшие Лискера, решили свести с ним счеты, подкупили сторожа, поднялись на этаж…

— Не могли найти более простого способа? — удивился Хан. — Подкараулить на улице, например! Зачем им лишний свидетель?

— И зачем они, кроме убийства, еще и на грабеж пошли? Я все думаю об этом блоке сигарет и игровой приставке…

— Да, — согласился эксперт. — Преступники вели себя совершенно нелогично.

— Или мы пока не можем понять их логики, — возразил Беркович.

— Я бы на вашем месте крепко прижал сторожа, — сказал Гольдштейн. — Он наверняка соучастник.

— Я бы тоже так думал, — вздохнул Беркович, — если бы не блок «Кэмел».

— А почему этот блок сбивает тебя с толку? — спросил Хан.