Расследования & Путешествия

– Найдешь и сама закроешь тему.

– Да не она это. Она вообще никакая.

– Заткнись! Мне плевать, такая или никакая! Завтра чтобы флешка была, иначе пеняй на себя. Поняла?

– Поняла, хозяин.

Разочарования начались сразу по прилету.

Пафос оказался маленьким курортным городком и со своим гордым названием не монтировался, на первый взгляд, совершенно. Ничего пафосного не нашлось в нем и при ближайшем рассмотрении. Все, как везде, – променад вдоль моря и куча ресторанчиков на набережной. Ялта смотрелась гораздо круче.

Впрочем, городок был мил и уютен. Дом, где жила Юлька, стоял недалеко от моря, и хотя зайти в воду с каменистого берега было невозможно, Наташе все равно понравилось. Красиво.

Вторым разочарованием стал Юлькин муж Владик, который произвел на нее совсем уж удручающее впечатление.

Она-то думала, что подруга вышла если не за красавца, то хотя бы за мужика с характером. Анемичного вида Владик с вечно сонным лицом был несимпатичен, апатичен и обезличен. Наташа решила, что, ко всему прочему, он к тому же истеричен и эгоистичен, просто пока у него не было времени это продемонстрировать.

Говорить о своем впечатлении от Владика с Юлькой она не решилась: сразу было видно, что молодая жена смотрит на избранника сквозь розовые очки.

Но самым неприятным открытием стало появление в доме молодых почти одновременно с Наташей еще одного гостя – Юлькиной свекрови.

Ее приезд стал неожиданностью даже для Владика, и этот факт навел Наташу на мысль, что не привыкшая ни с кем считаться Антонина Семеновна доставит Юльке немало неприятных минут.

И оказалась права.

Драма разыгралась буквально на следующий вечер.

Наташа как раз устроилась на балконе в кресле-качалке и собралась прикорнуть. Шторку, закрывавшую вход на балкон, она задернула, оказавшись таким образом скрытой от всех.

Задремать она не успела.

Юлькина свекровь вышла из отведенной ей комнаты и прямо с ходу высказала недовольство тем, что невестка убрала в шкаф невыглаженное постельное белье. Юлька принялась доказывать, что теперь так делают все: стирают и просто аккуратно складывают. Антонина Семеновна словно только и ждала, что ей начнут перечить, и пошла в атаку. Юлька в долгу не осталась. Противостояние невестки и свекрови мгновенно перешло в горячую фазу.

Наташа осталась сидеть на балконе, понимая: стоит ей выйти, как она тут же окажется втянутой в военный конфликт.

В пылу никто не услышал, как домой вернулся Владик. В комнате он появился в самый разгар боя и несколько мгновений наблюдал за действиями противоборствующих сторон.

Наташа решила, что пора выползать из убежища. Конечно, слабовольный маменькин сынок примет сторону Антонины Семеновны, и в этом случае Юлька останется в меньшинстве.

Наташа уже открыла балконную дверь, но тут произошло то, что навсегда изменило ее мнение о муже подруги.

Владику понадобилась всего минута, чтобы понять суть происходящего. Потом он сделал два шага, встал так, чтобы взгляды обеих женщин упирались не друг в друга, а в него, и гаркнул:

– Всем молчать!

Женщины – и Наташа за занавеской – вздрогнули, а Владик повернулся к жене и властным голосом приказал ей идти на кухню.

«Не послушается», – подумала Наташа. И точно. Юлька сложила руки на груди и заявила:

– Никуда я не пойду! Я у себя дома!

Владик даже глазом не моргнул.

– Иди на кухню и жди меня.

А потом так на нее глянул, что Юлька повернулась и молча затопала туда, куда ее послали.

По довольному лицу Антонины Семеновны Наташа поняла, что удаление соперницы та сочла фактом своего триумфа.

Но ее радость оказалась преждевременной.

Владик вытянул в мамину сторону руку – совсем как Ленин, когда произносил: «Верной дорогой идете, товарищи!», – и тем же непререкаемым тоном произнес:

– А ты, мама, пройди в свою комнату.

Антонина Семеновна, все еще считавшая, что противник спасовал и сбежал с места битвы, подбоченилась.

– Никуда я не пойду, – с видом победительницы заявила она и собралась было продолжить в том же духе, но любящий сын железной рукой взял ее под локоток, как она ни упиралась, довел до двери в спальню, затолкал туда и зашел следом.

Что происходило между сыном и матерью дальше, Наташе узнать не удалось: дверь была плотно закрыта. Но когда Владик вышел и решительным шагом направился в кухню, Наташа передвинулась к полуоткрытому кухонному окну и затаила дыхание.

Юлька стояла посреди кухни с пылающими щеками и готовилась отразить нападение мужа, видимо, тоже решив, что тот на стороне матери, но Владик повел себя совершенно иначе. Прямо с порога он простер к жене руки и трогательно дрожащим голосом произнес:

– Тебя обидели, моя крошка? Тебе сделали больно? Ну, иди ко мне, моя лапушка, я тебя пожалею, я тебя успокою, я тебя утешу.

Не ожидавшая подобного поворота Юлька безропотно дала себя обнять, а Владик, поглаживая ее по спине, продолжал свою мантру: