Расследования & Путешествия

Жоффруа зацепился багром за выступающий кирпич и теперь молился святой Екатерине, чтобы не упасть. Перекладина лестницы шаталась. Жоффруа уперся коленом в стенку дымохода, подтянулся еще немного и выбил воронье гнездо. Слипшиеся ветки полетели, цепляясь за лестницу, вниз и рассыпались в очаге камина. Трубочист выдохнул. Самое сложное – позади. Он достал круглую щетку и ритмично задвигал ею вверх-вниз, вверх-вниз. Клубы сажи залепили ему глаза, но он не останавливался. Чем быстрее закончит, тем быстрее уедет из этого холодного дома.

Спустившись на последнюю перекладину лестницы, Жоффруа вытер грязным рукавом нос и замер. В комнату кто-то вошел.

– Филипп, я еще не договорила!

– А я уже все сказал! С меня хватит! – Жоффруа затаился. Он узнал голос мсье и решил не вмешиваться в семейные разборки.

– Ты думаешь, что заключил помолвку и теперь все кончено?

– Хватит! Хватит меня использовать. Я не дойная корова.

– Теперь, после помолвки, ты вступишь в наследство!

– Да, но сначала мне нужно расплатиться со своими кредиторами.

– А о ребенке ты не подумал? – вскрикнула мадам.

– Благодаря тебе я только и делаю, что думаю о ребенке…

У Жоффруа сильно затекла нога, и он покрутил стопой в воздухе. В камин посыпалась сажа.

– Что это? – спросила мадам.

– Я велел почистить трубу. Савояр, наверное, уже закончил и спустился на кухню получить расчет. Сначала – помолвка, потом – ребенок. У меня нет денег на все сразу!

– Раньше ты так никогда не говорил, Филипп. Раньше в тебе было благородство твоего отца.

– Моего отца? Сейчас я единственный хозяин этого замка, и предоставь мне самому решать, как распоряжаться своим имуществом.

– Но ребенок!..

– Сейчас я помолвлен, и у меня нет никакого ребенка!

– Что?!

– Оставь меня с этим в покое, сейчас не время…

– С «этим»? – спросила мадам.

Повисла тишина. Жоффруа не хотел, чтобы его видели. Господа не оценят, что трубочист стал невольным свидетелем их интимного разговора!

– Филипп! – снова раздался голос мадам.

– Вон из моего кабинета!

– Филипп! Нет…

Дальше раздался глухой стук, словно с письменного стола что-то упало. Женщина вскрикнула. Жоффруа услышал чье-то сопение, и снова звук удара. Эти звуки трубочист мог определить безошибочно. Жоффруа замер и не мог пошевелиться. Ему захотелось залезть в дымоход поглубже, только бы не слышать этих звуков. Как в детстве, когда ругались его родители. Тогда он кричал, пытался их остановить, но никто не обращал на него внимания. И со временем Жоффруа понял, что от него ничего не зависит, что мир не изменить и что лучше просто бежать от ругани в чулан и затыкать уши. Сейчас Жоффруа тоже обхватил лестницу рукой и закрыл уши ладонями. Нет! Нет, он не хочет ничего этого слышать. Его здесь нет.

Сколько так прошло времени, он не знал. Но когда он снова задвигался, внизу было тихо. Жоффруа сделал глубокий вздох, а потом вытащил самокрутку и закурил. И почему Клод отправил именно сюда? Руки тряслись.

Если бы не воронье гнездо, он бы трубу лихо почистил. Здесь топят не просто березой, тополем или осиной. Эти деревья хороши только для разжигания огня, а тепло почти не держат. Нет, у мсье топят буком, грабом и королем всех поленьев – дубом. Такие дымоходы чистить одно удовольствие. Здесь у хозяев есть деньги, чтобы не загрязнять свои камины разными креозотами и карбонилами, как бывало у его родителей.

Трубочист прислушался еще раз – в кабинете было тихо. Тогда Жоффруа стал осторожно спускаться, стараясь не задевать стенки своей сумкой с инструментами. Сейчас он вылезет и сразу уйдет из этого дома с его сажей и холодом.

Однако то, что он увидел в кабинете, заставило его вздрогнуть. На полу лежал мсье. Жоффруа сначала увидел только его ноги. Он стал медленно обходить стол. Руки мсье не двигались. Он что, потерял сознание?

– Мсье де Фижак? – окликнул его Жоффруа почти шепотом, но тут же осекся. Из головы Филиппа де Фижака текла кровь, а открытые глаза говорили о том, что ему уже ничем не поможешь.

Рядом с мсье лежала мадам. Спутанные длинные волосы падали ей на лицо. На руке краснела глубокая царапина.

Наверное, поранилась о канделябр, который лежал перепачканный кровью между мадам и мсье. У Жоффруа загружилась голова. Недолго думая, он открыл окно и, вытирая за собой рукавом следы, выпрыгнул в сад. Инструменты в сумке за плечами громко звякнули.

Лежащая на полу кабинета женщина открыла глаза.

2

Габриэль Ленуар потянулся, выйдя на перрон вокзала города Фижак.

– Вот это путешествие! Если ты не напоишь меня своим домашним вином, Люсьен, я до ночи не смогу уснуть.

– В городе моих предков твое слово – закон, «Сент-Эмильон» пятилетней выдержки тебе обеспечен!

– Пятилетней выдержки? Как же ты будешь рисовать, если у вас дома такое вино? – Габриэль легко подхватил свой чемодан и зашагал в сторону высоких квадратных окон вокзала.