Расследователь. Предложение крымского премьера

- А он сейчас в Симферополе, - сказал Отец и взял в руки третий карандаш. Повертел и поставил обратно в стакан.

- Когда вернется?

- Не знаю... может, через неделю. Может, через две.

- А связаться с ним можно? - спросил Зверев.

- Нельзя, - ответил Отец.

- А почему так? - удивился Зверев.

- Роуминг дорог, Гена им не пользуется, - с откровенной издевкой сказал Отец.

- А другие каналы? Домашний телефон, например?

- А я его не знаю.

- Это нетрудно узнать через справочное.

- Узнайте... Будете звонить - Гене привет, - сказал Отец.

Обнорский улыбнулся, сказал:

- Обязательно передадим. Лично.

- Полетите в Симферополь? - спросил Отец.

- Почему нет? У нас в Симферополе есть свой интерес.

- Любопытно: какой?

- Там седьмого ноября убили некоего Грека. Незадолго перед смертью он рассказал, что был в Тараще и принимал участие в захоронении некоего безголового тела...

Отец мгновенно стал красным. Взял в руки карандаш.

- Вы, Леонид Семенович, были знакомы с Греком? - спросил Зверев. Карандаш хрустнул.

- Возможно, - сказал Отец. - Возможно. Обнорский выключил диктофон, помолчал немного. Потом произнес:

- Леонид Семенович, Слепой и Грек - это ведь ваши люди... Ничего не хотите сказать?

- Что именно?

- Они явно причастны к исчезновению, а возможно, и к убийству Горделадзе... оба с уголовным прошлым. Очень странные контакты для депутата Верховной Рады? Ничего не хотите сказать? Отец посмотрел на часы и ответил:

- Я ничего не хочу сказать... А сейчас - извините, у меня есть дела.

Обнорский и Зверев вышли. Когда дверь за ними затворилась. Отец смахнул со стола обломки карандашей, выругался и взялся за трубку телефона.

* * *

Обнорский и Зверев вышли на майдан Незалежности. Светило солнце, поскрипывал снежок, шел на площади бесконечный митинг: "Украина без Бунчука!".

- Чего мы добились? - спросил Зверев.

- Не знаю, - честно сказал Обнорский. - Возможно, мы вынесли смертельный приговор Слепому... возможно - нет.

Реяли на ветру "жовто-блакитные" флаги, колыхались плакаты с требованиями отставки Бунчука. В стороне стояли милиционеры в касках, со щитами и дубинками... Сегодня все было мирно, но уже прошли стычки протестующих с милицией, уже были раненые. В воздухе висели бациллы насилия, недоверия, ненависти.

- Да и хрен с ним, - сказал Зверев. - Все равно он ничего бы нам не сказал.

- Грохнут - точно не скажет.

- Не грохнут, - успокоил Зверев.

- Если Хозяин прикажет - грохнут.

Пьяный мужичок высморкался, зажимая одну ноздрю пальцем и заорал:

- Бунчук - палач!

* * *

Обнорский позвонил в Симферополь Сергею и попросил навести справки: нет ли в Симферополе Слепого? Сергей пообещал узнать... Часа через два он от-звонился и сказал, что нет, в Симферополе про Слепого никто не слышал. Говорят, у вас, в Киеве.

* * *

- Ты знаешь, Саня, - сказал Обнорский, - мне очень не понравились аквариумы.

- Да? А чем они тебе не понравились?

- Нет, сами по себе аквариумы, конечно, хороши. Пираньи? Ну пираньи это дурной тон. Выпендреж... я, однако, о другом. Эти аквариумы могут служить наглядной иллюстрацией нашей работы: темень... за стеклом, в толще воды, происходит нечто... Мы стараемся разглядеть, понять - нет! Ни черта не видно. Скользят тени, тени, тени... Мы ищем кнопку, чтобы включить свет, чтобы заглянуть в темень. Но как только мы находим эту кнопку и высвечиваем один какой-то уголок аквариума, кто-то мигом ее блокирует. В аквариуме снова темно, снова скользят пираньи. И даже сейчас, когда мы просмотрели последовательно все закутки, заросли и гроты в нашем аквариуме и, кажется, составили себе общее представление о том, что происходит, кто-то все равно держит руку на кнопке... Как только мы включим мощный прожектор, чтобы осветить все пространство и показать всем, что творится внутри, этот "кто-то" тут же ее вырубит.

Обнорский произнес свой монолог, усмехнулся... Встал и прошелся по номеру, остановился у окна. За окном были сумерки, правый берег Днепра горел тысячами огней, работающий телевизор рассказывал о митингах и демонстрациях, сотрясающих Украину. Андрей повернулся к Звереву, сказал:

- Я не знаю, что делать... Найти Слепого, наверно, можно. Но ведь он ничего не скажет.

Зверев стряхнул пепел с сигареты, собрался было ответить, но у Обнорского запиликал телефон... Звонил полковник Перемежко.

- Андрей Викторович, - сказал он, - извини, что не смог раньше работы полно. Справочку про твоего Слепого я подготовил...

- Спасибо, - сказал Обнорский.

- Но это еще не все... помнишь, ты интересовался одним человеком? Гвоздарский его фамилия.

- Это который в бегах?

- Был в бегах. Теперь, благодаря тебе, мы его взяли.

- Поздравляю.

- Особо не с чем. Плохо взяли... Этот гад изменил внешность, ребята замежевались и засомневались: он - не он? А этот сучонок схватился за гранату.

- Ну? - спросил Обнорский.

- Граната, к счастью, не взорвалась.

- Так слава Богу!

- Так-то оно так, но урод все равно в больнице... - сказал Перемежко.

- Почему? - изумился Обнорский. Перемежко помолчал немного, потом сказал:

- Ребята сгоряча, на нервах, помяли его... в общем, сам понимаешь.

- Понятно, - протянул Обнорский.