Расслышать умерших

Мне, как священнику и богослову, хотелось взяться за эту проблему, как говорится, от чистого сердца. Почему ко всем этим свидетелям нужно априори относиться с подозрением? Ведь раз большая часть посланий и записанных сообщений вписывается, как я покажу далее, в линию основных мистических текстов самых разных традиций, вряд ли это можно объяснить случайным совпадением. Я с увлечением и интересом изучил и обработал результаты самых последних исследований в этой области. Итоги такой работы превзошли мои самые смелые ожидания. Не просто подтвердилась научная достоверность опытов общения с умершими, так что она уже просто не может вызывать сомнений, но, кроме того, удивительное богатство этой литературы о мире ином пробудило во мне то, что так долго старалось угасить отяжелевшее наследие богословского интеллектуализма.

Определенно, наша эпоха находится накануне беспрецедентного переворота в истории своего духовного развития, и это несмотря на то, что она никак не хочет открыть глаза на главное открытие: вечность существует, и живые посланцы из иного и запредельного мира могут с нами общаться.

Написав эти слова, я уже предвкушаю выражение иронии и сомнения на лице читателя, вызванное непостижимостью такого утверждения. Рационалистский и позитивистский корсет, заковавший наши умы и души – причем это верно как для научных, так и для религиозных кругов – настолько прочен, что все, что рискует пробить в нем брешь, тут же отшвыривается в полумрак так называемых оккультных наук или парапсихологии. И это еще одна из причин, почему это открытие не получило широкого распространения. Не забудем, что для того, чтобы открытие Галилея прочно вошло в наш кругозор, потребовались века. Видимо, то же самое происходит и с трудами пионеров науки о коммуникации с умершими: Юргенсона, Раудива и всех, кого я цитирую в этой книге.

Мы также знаем, с каким огромным подозрением относится к такого типа феноменам церковь: да, она исповедует вечность, но не допускает возможности опытно ее пережить или вступить с ней в общение. Я покажу, что, к счастью, так не всегда обстояло дело.

Однако налицо и благоприятные знаки. Богословам-рационалистам возражают те, кого в свое время они сами пытались перетянуть на свою сторону: представители науки. Потому что сегодня уже сами ученые обнаруживают, что мир материи и мир духа составляют одно целое; что понимание материи невозможно без вмешательства духа.

Итак, я писал эту книгу еще и в свете этих последних научных открытий. Мой труд, утверждающий в итоге вечность духовной жизни, частично перекликается и подтверждается новейшими исследованиями современной науки[11].

В силу обстоятельств и из уважения к точности сообщений, переданных нам теми, кто перешел черту смерти, я вынужден пользоваться языком, который из-за затянувшегося периода религиозного сентиментализма утратил смысл и для большинства стал чем-то вроде пугала. У меня не было другого выхода. Но мне хотелось бы напомнить, что в этой книге каждое слово такого религиозного языка берется не как пустая раковина без жемчужин, как, увы, чаще всего и бывает сегодня. Нет, слова, прошедшие через огонь потрясающего опыта: опыта приобщения к вечности – сияют, как новые. Читайте их, как слова поэтов, очищенными от наростов и наслоений.

Мне бы хотелось, чтобы эти строки и всю книгу целиком вы прочли именно так. Вспоминайте о том, что вместо слов, лишенных смысла, вы обращаетесь к огненным словам, выкованным в пламени Любви.

Пусть эта книга станет для вас путеводителем. Хотя бы на время стряхните с себя предвзятость. Не бойтесь: если книга вас не изменит, вы вскоре вернетесь к ней еще раз. Просто прочтите то, что здесь написано, как историю захватывающего и подлинного открытия.

И тогда постепенно пред вами предстанут те главные истины, которые, я надеюсь, станут самой тканью вашей жизни: смерть – это только переход. Наша жизнь не обрывается, она продолжается, движется все вперед и вперед вплоть до скончания времен. В ту область неизведанного, что ждет нас после смерти, мы унесем с собой все богатство нашей личности, свои воспоминания, характер.

Наши современники по вечности расскажут нам о той силе, что лежит у истока всех вещей и определяет нашу эволюцию. Эту силу называют Богом. Они пережили встречу с таким Богом как с личной, бесконечной и безусловной Любовью.

Все эти столь разные по своей ценности тексты убедительно доказывают одну простую вещь: что весть о вечности и любви не ограничивается в своем выражении одними каноническими текстами, но что ее снова и снова оживляют тысячи свидетельств, каждое их которых удивительнее предыдущего. Никакая догматика не обладает монополией на Любовь, даже если для меня лично лучше всего эта Любовь явлена в христианской традиции; но меня всегда обескураживало, когда благоприятное или подозрительное отношение к тому или иному свидетельству зависит от того, согласуется оно или нет с корпусом канонических текстов.