Рассвет

Теперь между главой и гонцом стоял низенький стол с различными яствами. У гонца предательски заурчал живот, а рот наполнился слюной. Переводчик мягко спросил гонца: «Вы что-нибудь придумали?»

Гонец утвердительно кивнул.

«Поделитесь же с нами идеей.» – всё так же мягко попросил переводчик.

«Я прихожу на рассвете в город и говорю, что вы утонули в болоте, пытаясь пройти в город.» – у переводчика округлились глаза. – «Для этого вам придётся не наступать так близко, чтобы никто не смог вас разглядеть. Они убедятся, что вас нет.

В полдень у нас никто не работает из-за сильной жары. Многие в это время спят. Таков обычай. Вот тогда и стоит наступать.»

Переводчик быстро начал говорить на ином языке, яро жестикулируя. Глава, не поворачивая голову к гонцу, обратился к переводчику. Он же, повернув голову к гонцу, спросил: «Кого вы заберёте с собой?»

Сердце гонца учащённо забилось: «Получилось!». Дрожащим голосом он вслух произнёс: «У меня есть жена и двое детей. Мальчики.»

Переводчик сказал, понизив голос: «Тогда вы к полудню уйдёте из города. Останетесь там, будете убиты. А жена и дети .. сами понимаете. Вы заберёте только одну женщину и двое мальчиков, не обманывайте. Будет больше – мой господин решит, как вас наказать. Мы кольцом захватим город, так что будьте союзником. По дороге в город за вами будут следить – не смейте терять наше доверие.»

Гонец кивнул: «А вдруг ваши воины меня примут за сбежавшего?»

Переводчик хмыкнул и спросил это у главы. Мужчина усмехнулся и лукаво посмотрел на гонца. Переводчик ответил: «Мой господин сказал, что вы необычайно умны. Сейчас вам дадут отличительный знак нашего союзника. При набеге наших войск, всегда носите эту табличку. Когда надпись будет стираться, постарайтесь найти где-нибудь краску и дорисовать стёртые линии.»

Глава пустоши попросил принести краску и дощечку. Ему поднесли красную дощечку и белую краску. Он что-то намазал ей и протянул солдату. Солдат же протянул верёвку в щели дощечки и отдал гонцу. Глава жестом пригласил гонца к столику с яствами. После трапезы гонец спрятал дощечку в сумку, которую отдали обратно, и пошёл в город.

День.

«Да. Я обманул их. Жестоко. Но что ещё оставалось делать? Народ и так погибнет. Уж лучше уйти в никуда живым и знать, что ни жена, ни твои дети не пострадали, нежели бесполезно умереть в шатре и не знать, что случилось с твоей семьёй. И лучше бы не знать! Очевидно же какая судьба бы их настигла. Дети стали бы рабами, и их дети родились бы уже невольными, обязанными, униженными, а моя жена вынуждена была бы отречься от своих, моих, наших детей и рожать новых, совсем непохожих ни на её, ни на меня, ребят с квадратными подбородками. Когда бы эти иные дети подросли, они бы издевались над моими детьми – рабами, не зная, что они приходятся друг другу родными братьями.

А народ? Люди погибнут. Лучше уж умереть быстро, в неведении, даже не понять толком ничего, нежели ожидать последние свои часы в страхе. Больше сопротивляешься – больше мучают. Я заметил это из боя в бой. Они не любят гордых и непокорных.

Да, сейчас моя жена с укором смотрит на меня, но в глубине души понимает, что сделал я всё как можно лучше для нас. Она согласна со мной, но душа говорит, что всё это чудовищно и гадко. Мы уходим из города, словно предатели. Иного пути у нас просто нет.

Она собирает еду, я – вещи. Мы молчим. Дети прибежали в дом уже тогда, когда я успел всё рассказать жене. Они очень обрадовались мне, но искренне не понимают, почему их мама грустная. Они ещё не знают об этом. Простите меня.»

День

Гонец уходил из города, держа за руку жену. Дети цеплялись за её юбку. Те самые два мальчика, которые первые вылезли из крепости, чтобы убедиться, что пустоши нет. Два весёлых мальчика.

Хитрить гонцу было бесполезно: город окружён.

Вот он идёт, вместе с ним его жена и дети. Он должен быть счастлив, что они избежали той участи, что ждёт тех, кто находится в городе, но гонец несчастлив. Не его это – предавать, но и выхода иного совершенно нет.

Жена молчит, всё прекрасно понимает. Дети…вскоре они догадаются, но, быть может, повзрослев, и обзаведясь семьями, они поймут почему их отец так поступил и простят его. А заведут ли они вообще семьи? Много ли ещё осталось в живых таких же «предателей»?

Неожиданно женщина вздрогнула и издала короткое испуганное «ах». Её взгляд устремился вдаль. Гонец тоже увидел то, что испугало его жену – пустошь. Стремительно, на лошадях, они приближались к ним. Дети завизжали и кинулись бежать назад, в сторону города, но женщина догнала их и приказала им стоять и вести себя тихо. Младший начал возражать «Но мы должны сказать ..», на что получил шлепок по губам от женщины. Ребёнок захныкал и затих. Женщина дрожала и боялась не меньше сына, но она уже не ребёнок, и так просто заплакать она не может.