Рассвет

— Однако если вы соблаговолите взглянуть на это дело с долей здравого смысла, то увидите, что обстоятельства совершенно изменились с тех пор, как вы отказались выйти замуж за Джорджа. Тогда мистер Хейгем был жив, бедняга, и тогда Джордж тоже хотел жениться на вас, а теперь он просто хочет заключить с вами брак, чтобы иметь возможность возместить ущерб, нанесенный вашему отцу. Он умирает, Анжела. Вы никогда не станете его женой, разве что исключительно по имени. Могила — вот его единственное брачное ложе. Неужели вы не понимаете разницы?

— Прекрасно понимаю, но разве вы не понимаете, что ни на деле, ни на словах я не могу оскорбить память моего покойного Артура, став хоть на час женой этого человека? Разве вы не знаете, что венчальная служба требует от женщины клятвы «Любить, почитать и повиноваться» до тех пор, пока смерть не разлучит ее с мужем, будь то день или целая жизнь? Могу ли я, пусть даже формально, клясться любить, когда я ненавижу, чтить, когда я презираю, повиноваться, когда вся моя жизнь восстала бы против повиновения! Какое мне дело до этих владений, если я так жестоко поступлю со своей совестью и памятью? Поместья… Какая от них польза тому, чье будущее лежит в больничных палатах или монастырских стенах? Я не желаю иметь ничего общего с этим браком, леди Беллами!

— Что ж, должна сказать, Анжела, вы без особых усилий разрушаете жизнь своего отца, чтобы удовлетворить свои сентиментальные прихоти. Должно быть, приятно иметь детей, которые так помогают тебе в старости.

Анжела вспомнила слова мистера Фрейзера о долге перед отцом — и во второй раз за этот день вздрогнула от насмешки леди Беллами; но поскольку она промолчала, гостье ничего не оставалось, как оставить эту тему и проститься.

Однако перед отъездом леди Беллами перекинулась несколькими словами с Филипом, напомнив ему о серьезном состоянии здоровья Джорджа и условиях завещания его отца, а также о том, что он должен оказывать давление на Анжелу. Она была несколько — впрочем, не сильно — удивлена, когда он отказался, заявив:

— Я не знаю, до каких глубин вы дошли в этом деле, и не мое дело расспрашивать вас об этом, но я выполнил свою часть сделки и надеюсь, что вы выполните свою. Если вы сумеете заключить брак Анжелы с Джорджем, здоровым или больным, на тех условиях, о которых я с ним договорился, я не стану чинить препятствий; но что касается моих попыток принудить Анжелу к этому, то я никогда не возьму на себя такую ответственность, да и она не станет меня слушать. Если она сама заговорит со мной на эту тему, я расскажу ей, как подобное решение может пойти на пользу семье, и предоставлю ей самой решать эту проблему. Более ничего от меня не ждите.

Глава LII

Через три дня после разговора с леди Беллами Анжела получила письмо следующего содержания:

«Айлворт-Холл, Роксем, 2 мая.

Дорогая Анжела,

моя добрая и преданная подруга, леди Беллами, рассказала мне, что говорила с вами о предмете, который очень близок моему сердцу, и что вы решительно отказались иметь с этим предметом что-либо общее. Конечно, я знаю, что это дело целиком и полностью находится в вашей компетенции, но все же осмелюсь изложить вам следующее. Я знаю, что между нами были некоторые болезненные моменты — моменты, о которых при нынешних обстоятельствах лучше было бы и вовсе забыть. Итак, во-первых, я прошу вас выбросить их из головы и судить о том, что я предлагаю, с совершенно иной точки зрения.