Рассвет

И много дней спустя, в других краях книга его жизни снова открывалась на этой прекрасной странице, и он видел слабый свет на бледном, розовеющем, разгорающемся небе, и слышал сильное и сладкое пение дрозда, летящее к небесам, и вспоминал свою молитву — и мир, который снизошел после этого в его душу.

К десяти часам утра Артур, его собака и его чемодан стояли перед крыльцом Эбби-Хаус. Не успел Артур сделать и шага по гравию, сплошь поросшему мхом, как двери распахнулись, и на пороге появилась Анжела; она приветствовала гостя, выглядя при этом, как выразился впоследствии старый конюх Сэм, рассказывая про эту встречу своему помощнику, «совсем как ангел с оторванными крыльями». Джейкс тоже вышел встретить гостя и саркастически поинтересовался у Анжелы, опасливо косясь на Алека: «а чевой-то джентльмен сразу уж льва посвирепее из зоосада не приволок?»

Выразив таким образом свои чувства по поводу бульдогов, Джейкс взвалил на плечо чемодан и поднялся с ним наверх. Артур последовал за ним, осторожно ступая по широким дубовым ступеням, каждая из которых была вырублена из цельного бревна, и остановился на площадке, чтобы взглянуть на картину, изображавшую статного джентльмена с суровым лицом, повешенную так, чтобы статный джентльмен смотрел через большое окно прямо на парк; Артура поразила вырезанная на раме надпись: «Дьявол Каресфут». Ее было видно даже снизу.

Гостю отвели самую большую комнату на втором этаже — в ней когда-то умерла мать Анжелы. С того печального дня комнатой ни разу не пользовались, и в небольшой нише между шкафом и стеной до сих пор стояли сложенные старые козлы для гроба, задрапированные истлевшей черной тканью — Анжела впопыхах не заметила их, пока готовила комнату.

Эта просторная, но несколько мрачноватая комната была увешана портретами Каресфутов прошлых веков, многие из которых имели заметное сходство с Филипом, однако Артур тщетно искал в их лицах хоть малейшее сходство с Анжелой. То, что девушка побывала здесь, он сразу понял по двум большим вазам с цветами, стоявшим на старинном туалетном столике из темного дуба.

Как раз в тот момент, когда Джейкс закончил разбирать чемодан гостя, за что взялся со стонами и кряхтением, и уже собирался поскорее удалиться, опасаясь, что его попросят сделать что-нибудь еще, Артур заметил козлы.

— Что это такое? — весело спросил он.

— Козлы для гроба! — последовал резкий ответ.

— Козлы для… гроба?! — воскликнул несколько ошарашенный юноша, ибо любому неприятно, когда так внезапно и бесцеремонно упоминают мелкие детали, связанные с последним концом. — Какого черта они здесь делают?

— Их принесли, чтоб поставить на них гроб последней, кто спал в этой постели — вот и стоят с тех пор.

— А вам не кажется, — мягко заметил Артур, — что вам лучше их убрать?

— Никак невозможно, сэр! Положено им тут стоять — вот и пусть стоят, для следующего, кто тут помрет. Может, даже и для вас! — И садовник-мизантроп исчез с сардонической ухмылкой.

Джейкс не мог смириться с унижением: его заставили разбирать чужие вещи и позволили какому-то бульдогу запросто обнюхать его ноги.

Артура неприятные намеки Джейкса расстроили, и он отправился вниз, решив каким-то образом уладить вопрос с похоронными принадлежностями. Внизу он нашел Анжелу, которая ждала его в холле и уже успела окончательно подружиться с Алеком.

— Не зайдете ли вы на минутку к моему отцу, прежде чем мы уйдем? — спросила она.

Артур согласился, и она повела его в кабинет, где всегда сидел Филип — в ту самую комнату, где умер его отец. Хозяин дома, как обычно, расположился за письменным столом, разбираясь со счетами с фермы. Поднявшись, он вежливо поздоровался с Артуром, не обратив, однако, никакого внимания на дочь, хотя и не виделся с ней со вчерашнего дня.

— Итак, Хейгем, вы решили бросить вызов этим диким варварам, не так ли? Я очень рад вас видеть, но должен предупредить, что, кроме трубки и стакана грога вечером, у меня для вас не так уж много развлечений. Мы довольно любопытная семья. Не знаю, говорила ли вам Анжела, но, во-первых, мы не жалуем совместные трапезы, так что вам придется выбирать между столовой и детской — ибо моя дочь еще не вышла из детской. — Тут Филип усмехнулся. — В общем, пожалуй, вам лучше отправиться в детскую; во всяком случае, там вам будет гораздо интереснее, чем в обществе такого угрюмого старика, как я. И, кроме того, я очень нерегулярен в своих привычках. Анжела, ты опять смотришь на меня; я был бы очень признателен, если бы ты отвернулась. Я только надеюсь, Хейгем, что эта старая Пиготт не станет морочить вам мозги; у нее ужасный язык. Ну что ж, не буду вас больше задерживать, сегодня прекрасный день для этого времени года. Постарайтесь как-нибудь развлечься, и я надеюсь, что Анжела будет заниматься вами не так, как мной — на меня она обычно смотрит так, будто хочет исследовать мои мозги и позвоночник. Что ж — до свидания.

— Что он имел в виду? — спросил Артур, как только они оказались за дверью. — Вы действительно так пристально на него смотрите? А почему?