Рассвет

Мысль о том, что он не берет трубку, начала изводить меня. Я не хочу оказаться причиной ссоры. Я места себе не найду, если из-за меня возникнут какие-то проблемы.

– Серьезное? Не думаю. Так, что ж, Джен, о чем ты сегодня мечтала? – продолжил Елизар.

– Ну, как знаешь. Сегодня я мечтала, чтобы люди, которые окружали меня, жили дольше и радовались чаще, ведь их дни неумолимо сокращаются. Еще я мечтала обрести такую же семью и быть сильной, как бабушка, – мечтательно произнесла я, чувствуя, как ком подкатывает к горлу вместе с влажной пеленой в глазах.

– А какая твоя бабушка? – спросил Елизар, присев так, чтобы видеть мои глаза.

– Это невероятный человек! Я всегда стараюсь быть похожей на нее, потому что для нее чужие слова лишь "пшик"! Она бунтарь, но в их время это не приветствовалось, поэтому сейчас, в старости, она жжет по полной, – усмехнулась я, вспоминая некоторые ситуации, когда кукамайка вела себя неординарно. – Еще она очень добрая и временами наивная, как ребенок. Она не оставит в беде ни одно существо. Пару лет назад у нас продали корову, видел бы ты, как она убивалась. Вроде бы обычное животное, но бабушка ее очень сильно любила и за время пребывания в нашем хлеву очень привязалась к ней.

– Все мы к кому-то привыкаем. Старые люди вообще вызывают у меня умиление. Дедушка моего друга Игоря для меня был как родной, да и родных дедушку и бабушку я никогда не видел. Я всегда с радостью общался с ним, потому что он был невероятно умным и давал дельные советы. В то время его советы мне казались смешными, а ошибки, о которых он говорил, невозможными, но сейчас я понимаю, что советы были как нельзя кстати. Сейчас мне даже кажется, что он каким-то непонятным мне образом чувствовал, что я попаду в ту или иную передрягу.

– Ты прямо прочитал мои мысли! – возбужденно сказала я. – Я хотела сказать то же самое, но боялась тебя перебить.

– Никогда не бойся меня перебивать, Кристина Романова. Я знаю, что ты не скажешь глупости, перебив меня, – сказал Елизар и ласково улыбнулся мне.

– Давай на сегодня разговоры обо мне закроем. Мне как-то не по себе. Как там у тебя с твоей девушкой? – спросила я, чтобы немного огорчиться и отстраниться от него. Нужно держать дистанцию.

– У нас все замечательно: я люблю её, она любит меня. Что может быть лучше?

– Да, что может быть лучше… – шепотом повторила я за ним.

От его слов во мне что-то в очередной раз надломилось. Я ожидала именно такой ответ от него, но в глубине души надеялась, что не услышу этого. А чего я хочу слышать? Маленькая девочка шестнадцати лет вздумала, что может обратить на себя внимание двадцатилетнего красавца. Глупости. Я не живу в сказке, в нашей жизни намного сложнее девушкам обратить на себя внимание парня, намного старше них. А если получится, то есть вероятность, что это – всего лишь игра. Многие читали "Бедную Лизу", в современном мире ничего не изменилось. Произошел лишь скачок в развитии, но человеческая природа осталась прежней, как сто, тысячу лет назад: кто-то хочет выделиться из толпы, кто-то бунтует, кому-то мало земель, кто-то по-прежнему хочет быть первым, а кто-то наступает на одни и те же грабли как, к примеру, я.

Я смотрю в его глаза и вижу себя – сложно противиться этой магии, которая подчиняет себе твое нутро. Его пятиугольное бледное лицо обрамляют черные, как уголь, волосы. Под темными, еще не полностью отросшими усами расположены розовые, на редкость пухлые для парня губы. Густые черные, как перевернутая галочка, брови, узкие серо-голубые глаза с черным зрачком, пышные ресницы, выпирающие ровные скулы, широкая шея… Нет. Не смотри на него.

Я хочу насытиться его лицом, хочу, чтобы оно отпечаталось в моей голове, но я знаю, что это меня погубит. Я боюсь, что, проснувшись завтра утром, я обнаружу, что не существует такого человека, как Ренуар Елизар, а мое имя так и не было произнесено его губами. Отчасти я понимаю, что нет никакой разницы, сон это или реальность – он никогда не будет рядом со мной, потому что его сердце уже принадлежит другой. Даже не обретя его и наполовину, я уже потеряла его. У Елизара есть невеста, которую он крепко обнимает, когда ей страшно или потому что он так сильно её любит, смотрит ей в глаза с лаской, превышающей ту ласку, с которой он смотрит на меня, десятикратно. Ни в коем случае я не желала бы оказаться между ними, но хотя бы на один самый короткий день на земле я хотела бы находиться рядом с ним, хотела бы ощутить себя чьей-то избранницей и узнать, каково это любить и быть любимой.

– Ты плачешь? – вдруг раздался заботливый низкий голос рядом со мной. – О чем ты думаешь?

Я не сразу поняла, о чем он говорит. Его рука нежно прикоснулась к моей щеке и стерла слезы. Пока он сидел и смотрел вдаль, я заплакала… Слабачка! От самой себя противно, но… но я получила его ласковое прикосновение. Быть может, мне и дальше рыдать при нем, чтобы он хоть как-то дотрагивался до меня? Нет, я не такая слабая и не подлая, но ведь я и не бесчувственная машина.

– Я вспоминала сегодняшний день, – солгала я.