Рассвет 2.0

«Члены бывшей скандальной группы перформанса «Бомба» Виктор Ершов и Камила Сысоева были замечены в недавно восстановленном историческом центре Москвы. Они совершили попытку выкрасть во время экскурсии школьников своих детей — Николая и Надежду Ершовых-Сысоевых. Николаю недавно исполнилось 7 лет, Надежде — 5. Два года назад члены арт-группы были лишены родительских прав, так как не выполняли родительские обязанности надлежащим образом. Во время экскурсии школьников в Кремль Ершов и Сысоева подманили своих детей и скрылись с ними в музее бывшего метро. Но дети не захотели возвращаться к образу жизни, предложенному родителями. Николай позвал на помощь, и ближайшая группа патруля освободила детей и задержала Ершова и Сысоеву. Они предстали перед Советом Москвы. Выяснилось, что у обоих членов группы накопился многолетний долг по Службе, оба нигде не служат и не зарегистрированы в системе распределения. На вопрос, каким образом артисты получают питание и вещи, Ершов и Сысоева отвечать отказались. В течение последних трех лет группа не провела ни одного перформанса и не вела какой-либо художественной деятельности. Ершов заявил, что сама их жизнь «вне Системы» представляет собой художественный вызов. На просьбу прокомментировать поведение детей Сысоева сказала, что «система» отобрала их у родителей и сломала, настроив против самых близких людей. На вопрос, каким образом они намеревались обеспечить детям питание, жилье, развитие и учебу в школе, Сысоева не ответила. Два года назад было принято решение об изъятии детей из семьи в связи с тем, что Николай обучался воровству и мелкому попрошайничеству, дети не регулярно питались и не получали медицинской помощи, а также регулярного образования. Ершов попросил инициировать мировую дискуссию по их случаю. В этом было отказано, так как уже прошло 32 дискуссии по аналогичным случаям, формулировки Этического Кодекса однозначны, в этом отношении существует общественный консенсус. Ершову и Сысоевой было предложены различные варианты — реабилитационный центр с постепенным выбором профессии и обучением, варианты Службы, не требующей обучения; МГУ в лице профессора кафедры современного искусства Владимира Семенова предложил привилегированное ускоренное обучение на кафедре с последующим распределением. Ершов и Сысоева обещали обдумать эти предложения. На следующий день они уехали из Москвы в неизвестном направлении. Сысоева прошла медицинский осмотр, в результате которого была выявлена беременность…

Я выключил новости. Марси стала собирать посуду и совать ее в коквинер.

— Как-то неприятно, — задумчиво произнес я, — это, конечно, не Гольденберг. Но ведь они откровенно вредят обществу. По мелочи, да. Вроде — что мне, камешек с Цереры жалко? Но да, знаешь, жалко почему-то. Я уж не говорю, что просто паразитируют — это ладно, общество у нас богатое, не помрет. Хотя если множество людей последует их примеру — то что? Деньги обратно вводить? Контроль?

— Множество не последует, — Марси обмахнула стол статической метелкой, — вон уже их дети просекли, что радостно трудиться и развлекаться в коллективе — это куда лучше, чем воровать по мелочи и от всех бегать. А ведь родителей они любили, наверное, и для них это трагедия — то, что без родителей растут. Ты знаешь, может, такие люди даже чем-то полезны. Посмотрят на них другие и скажут — а может, ну его на фиг, такой вот нонконформистский образ жизни? Может, лучше жить в нормальной своей квартире, 15 часов в неделю заниматься приятным интересным делом в коллективе, и все остальное время посвящать любимым занятиям и отдыху? Может, это куда проще и естественнее, чем принципиально бездельничать?

— Но разве мы, коммунары, не должны стремиться к тому, чтобы хорошо было всем в итоге? Без исключения?

— А всем хорошо пока что быть не может, — решительно возразила Марсела, — может, в далеком будущем что-то изменится. А сейчас… Не может быть одновременно хорошо психологическому вампиру — и его жертве. Нельзя удовлетворить обоих противников в научном споре — один из них неизбежно ошибается, а это фрустрация и крушение надежд. Ну и если выбирать: — нарушить свободную волю Ерша и заставить его жить как все — или уж плюнуть, то лучше плюнуть. Пусть он и дальше сам строит тюрьму и сам себя в нее загоняет — его выбор. Свобода. Наше общество может себе это позволить.

— Разве что гордый нонконформист решит убивать других…

— Это да. Конечно. Ты прав.

Я попрощался с Марси до вечера и отправился в музей.

Парк встретил меня яростным птичьим гомоном, березы звенели листьями под ветерком. Я прошел мимо памятника Маус, кивнул ей, будто старой знакомой. В дверях мне попался Ник.

— О-о, здорово! Привет героям!

— Да ладно, — буркнул я, хлопая Ника ответно по плечу.

— Там новый наш о тебе спрашивал. Ждет.

— Это хорошо, я и сам хотел с ним поговорить.

— Мою тему он вроде одобрил, ну и хорошо. Вообще компетентный товарищ, хорошее впечатление производит. Совет Узла прав — у нас нет в коллективе готового руководителя.

— Согласен. Хотя я и сам не знаю, принадлежу ли к вашему коллективу.