Начались объятия, слезы. Марси обнялась со своим братом. Я подошел к маме. Мы стояли молча.
— Знаешь, Бинх, он тоже всегда так, — сказала мама, — твой отец. Он не любил прощаний.
— Я напишу тебе сразу же, как пройдем сверхсвет.
— Да. Береги Марси.
— Конечно.
Мы говорили какие-то незначащие слова, а вокруг все расплывалось, уходило вдаль, и мне казалось — я никуда не улетаю, я всегда буду здесь, в настоящем, прошлом, будущем. Да и Маус с Вороном — они ведь тоже здесь. Они с нами. Марси подошла ко мне, взяла за руку, мы двинулись к зданию космопорта. Толпа гудела. Я стискивал зубы, потому что слишком уж я был сегодня пафосный.
У входа в космопорт мы, двадцать восемь улетающих, остановились. Толпа молча смотрела на нас. Я отыскал взглядом маму и дядю Рея. Мама махала рукой. Потом у меня в глазах зарябило. И в толпе я вдруг явственно увидел высокого человека, темного и грязного, в ветхом камуфляже, с автоматом за плечом, в бандане, и рядом — тощую темноволосую девушку с повязкой через глаз. Они стояли чуть в стороне. Маус подняла руку и, кажется, встретилась со мной взглядом. Вот так я в первый и последний раз видел их — живыми и настоящими.
А потом поднял глаза и увидел, что над толпой провожающих парит платформа — и на ней, скрестив ноги — тот странный человек с сияющими глазами. Его я видел второй раз в жизни. Он тоже смотрел на меня.
Наверное, ты все-таки не зря спас меня тогда, подумал я. И он, наверное, услышал, он помахал мне рукой. Наверное, хоть кому-то на этой Земле я смог быть полезным, кому-то помог. Если не живым, то хотя бы мертвым.
А теперь посмотрим — что там дальше.
Дверь космопорта открылась, и мы, держась за руки, вошли в просторный зал ожидания.
Благодарность: