Рассвет 2.0

Я мысленно застонал. Мама теперь еще и мой наставник в ОЗ. Дублирующий — поскольку живет недалеко. Подготовка моя как оперативника уже закончена, но в Кузине ОЗ делать по-серьезному нечего. Такие случаи, как тогдашняя авария автобуса — из-за Цзиньши — вряд ли повторятся в ближайшие сто лет. Надеюсь, что и на Радуге будет спокойно. Но не поступить в ОЗ я не мог. Долго размышлял об этом и понял, что иначе нельзя. Что это — мое. То, о чем я спрашивал себя, работая салвером, — все ли это, или есть что-то еще, к чему я призван, что могу сделать для людей. И вот я общественный защитник…

Вот только мама до сих пор считает меня малолетним дебилом, к тому же лишенным комма.

— Мам, ну конечно, я помню. И свяжусь сразу же.

И тут же мне стало стыдно из-за своего раздражения. И больно кольнуло в сердце — может быть, я не увижу ее никогда…

— Ничего, сынок, — сказала мама. — Дети должны улетать из гнезда. Ты не можешь всю жизнь торчать в Кузине только из-за меня. Да и Марси нужен для работы настоящий научный центр — на Радуге, говорят, очень серьезная работа по искину ведется.

— Я обещал.

Какая радость могла бы быть сейчас… как я был бы счастлив, если бы я, Марси, мама… и тот человечек, которому мы даже имени еще не придумали, который растет у Марси внутри, — если бы мы все летели на Радугу вместе. Но теперь радости не было.

Да, мы решили, да, так надо. Марси еще пришлось уговаривать, она долго отказывалась лететь, говорила, что ерунда, работать она может и на земле, и она не хочет разбивать кому-то сердце. Единственный, кто смог ее уговорить, — как ни странно, дядя Рей.

Он и сейчас стоял рядом с мамой.

— Леа! Перестань страдать. Да не может такого быть, чтобы этот их долбанный совет нельзя было убедить! Я скоро закончу фильм, и тогда посмотрим!

Рей пообещал Марси, что снимет фильм о жизни моей матери, отца — и вообще о той эпохе. И обязательно вставит линию со мной и постарается объяснить, как тяжело маме жить без семьи. И как жестоко поступает совет, не принимая ее на Радугу. И даже если фильм не станет особенно популярным — он лично покажет его и членам Совета России, и совету переселенцев.

— Ты прав, Рей, — мама улыбнулась, — я еще помирать не собираюсь. Мы еще поборемся! И увидим иные миры!

— Так у вас все-таки мальчик? — спрашивала между тем Динка. Марси покраснела.

— Ну да. Генный анализ сделали, все нормально… мы согласились на новые усовершенствования — сейчас детям еще делают сумеречное зрение, усиленный мышечный рост и интеллект.

— А ты не девочку хотела?

— Да какая разница? — спросила Марси. — Я лечу на Радугу. Там у нас будет еще девочка, три девочки, и еще три мальчика. Сколько захотим — столько и будет.

Я улыбнулся. Даже не верится, что у меня будет семья, смешной малыш, и может быть, даже не один!

— А как же твоя работа? — допрашивала Динка. Марси пожала плечами.

— А почему — моя? Конечно, на Радуге не будет возможности обоим родителям сидеть с ребенком до двух лет. Но мы поделимся… полгода я, полгода Стаська.

— Я и больше могу, если у тебя с искинами попрет. Медицина-то всегда подождет, ничего не случится, — добавил я. Обо всем этом мы давно договорилась.

В воздухе над площадью горели цифры часов — для ориентировки. Начало посадки — в 11 часов. Сейчас на воздушном табло мерцали цифры 10:42 15.05.035.

Наш мир очень молод. Миру всего 35 лет. 35 лет Космической Эры. Я родился на самой заре человечества. В 22 веке от Рождества Христова, на рассвете. Наша история только началась. Мы перестали воевать друг с другом и теперь будем постепенно становиться людьми. Осваивать Космос. Исследовать, творить, любить, в конце концов, плодиться и размножаться — и строить наш мир так, как мы захотим.

Нам никто больше в этом не помешает.

Тьфу ты, что-то я сегодня пафосный. Но каким же мне еще быть, когда на часах — время Космической Эры?

— На Радуге придется вам вкалывать, — заметила Таня, — тридцать часов Службы в неделю — выгорите еще.

— Да ладно, вон Стаська на Церере и побольше вкалывал!

— А я, Стас, не пойму, зачем ты еще и на историка выучился? Знал же, что полетишь!

— Да ладно, будет для души детям преподавать историю!

— А историю мы возьмем с собой, — ответил я, — всех возьмем. Маус, которая всего 18 лет на свете прожила. Алексея Воронкова — никогда его не забудем. Маму вон мою возьмем и папу. Всех, кто погиб — тысячи, миллионы — погиб за нас, прожил жизнь, все силы вкладывая в наш будущий мир — и не узнал, что мы вот теперь здесь и летим на Радугу. Мы их всех возьмем с собой и будем помнить.

— Правильно, — произнесла Марси, поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

Я закрыл глаза. Обрывки мыслей мешались в голове. Все вокруг казалось мне сном. Реально ли это? Часы Космической Эры, и нас ждет рейсовик на Луну, а там — гигантский лайнер «Пламя революции» на Радугу, и вся эта толпа вокруг, любимые друзья, мама, дядя Рей — родившийся еще в минус втором веке до нашей эры…

И маму я еще увижу. Мы там, на Радуге, и ее друзья здесь — мы все будем добиваться до последнего, и она прилетит к нам.