Рассвет

— Я подчиняюсь ему только в гражданских делах!

Они замолчали, зайдя в тупик.

Орин холодным тоном, не терпящим возражения, приказал своим товарищам:

— Кентархи, оставьте нас одних!

Слишком хорошо зная характер своего командира, они быстро вышли из управы на площадь, оставив легатов для разговора, не предназначенного для посторонних ушей.

Два стратиота, рыжий и его приятель, как раз обсуждали, какими переменами для них, простых солдат, обернется прибытие нового командования.

Увидев выходящих сотников, они замолчали. Рябой солдат замялся, и произнес:

— Кентарх, разрешите обратиться?

Урий милостиво кивнул и сказал:

— Валяй!

— Мы у легата Кассия денщиками были. А теперь нам куда? При новом легате?

— Куда? Куда? В казармы, куда же еще! Новому легату денщики не нужны будут! Есть дневальные вестовые при штабе, их будет достаточно! — Пояснил пригорюнившимся стратиотам Светан.

Вышедшие кентархи, продолжали делиться своими размышлениями:

— Да, Кассий тут в своем торгашестве завяз по самые уши. Если я вру, тупым тесаком мне по правому яйцу — кипел, негодуя Урий.

— А что, ты левого шара уже лишился? — поинтересовался было Венд.

Зыхарь задумчиво почесал пересекающий лицо шрам и задал интересующий всех вопрос:

— Как же на такое сладкое место нашего Орина назначили?

Они замолчали. Такие отдаленные места, где солдат — стратиотов легко использовали по своему усмотрению, для личного обогащения, были не для таких трудяг — офицеров, каким был их Орин Лан.

Урий ухмыльнулся и предположил:

— Да что тут неясного, неразбериха какая-то. Перепутали в военной ставке нашего Орина, с каким-нибудь другим Орином, новоиспеченным легатом! И всего делов! Счас разберутся, все назад переиграют!

Светан разочаровано вздохнул:

— И помчимся мы обратно в Синегорье, замирять мятежников!

— Жаль, конечно. Нет худа без добра, может хоть здесь передохнем маленько, пока поймут, что к чему?

Урий высказал внезапно появившуюся у него догадку:

— Может, кто-то в ставке, заплывшим от сала мозгом почуял, что его толстой заднице грозят большие неприятности.

До этого молчавший Венд, предположил:

— Что-то связано с угрозой со стороны Кханда?

— Все может быть!

Их разговор прервал выскочивший, весь багровый от сдерживаемой ярости, легат Кассий. Не обращая внимания на кентархов, он крикнул, вытянувшимся в струнку вскочившим стратиотам:

— Связного ко мне, пусть срочно готовит голубя в Дамурск!

И ушел быстрым шагом.

Урий, сразу невзлюбивший предшественника Орина, проворчал:

— Солнце его сожги! Настучит на нас этот дятел, как там его этому Наместнику, а Ласаде Умному!

— Мудрому — поправил его Светан, улыбнувшись и сказал:

— Нам всем надо готовиться к неприятностям!

И уверенно добавил:

— Большим неприятностям!!!

Глава 25

Пересечение и разветвление торговых трактов, пролегающих через столицу Раввены Мориту, включающих также и речной путь, делало ее чрезвычайно удобной для расположения представительств и торговых миссий различных стран. Лица, представлявшие державы, заинтересованные в расширении взаимовыгодных торговых отношений, не могли бы найти более удобного пункта, чем местоположение столичного града. К тому же располагавшими быстро возводимыми складами, помещениями и амбарами для хранения и дальнейшей доставки востребованного товара.

Градоправитель Мориты Луган Курчавый, взвалил на свои плечи все тяготы по попечительству и претворению в жизнь трудоемких работ, для осуществления намеченного им градостроительства. Он призвал в столицу, славящихся своим умением на весь обитаемый мир, зодчих, мастеров и математиков из далекого эмирата Таньшань.

Так, как разрастающийся город был ограничен кольцевым расположением холмов и двумя руслами протекающих через город рек, места для возведения нужных построек стали весьма доходным товаром.

К сожалению горожан, при возведении различных построек города, мало учитывались интересы простых раввенцев, проживающих в столице.

Альбер Шлих — «Записки из Раввены».

Из — во «Свободное слово», Герцогство Карар.

Сай Альвер ехал на присланной за ним карете, с окрашенной сверху в ярко-синий цвет вычурной крышей, что указывало всем на почетный статус ее владельца. На двери кареты, искусно гравированной блестящей бронзой, было вычеканено изображение опустившего голову медведя, понуро бредущего куда-то.

Он рассеяно выглядывал из окна кареты, погрузившись в свои нерадостные мысли о горестной для него дате — началу приближающейся Игры Смерти.

Несмотря на уговоры охраны отказаться от визита, он все-таки отозвался на приглашение Сая Иумея и отправился туда, в сопровождении двух своих телохранителей — Кера Белоголового и Тидера Весельчака.

Они стояли на ступеньках по обе стороны кареты, прикрывая его своими телами, впрочем, они доехали на удивление спокойно. Несмотря на их самопожертвование, никто, спрятавшись за углом, даже не удосужился выстрелить в Сая Альвера из арбалета.

Подъехав к указанному месту, они увидели массивную цепь, свисающую поперек улицы, преграждающую дальнейший путь и кордон, состоящий из десятка синих стражников.