Рассвет на чужой планете

На первый взгляд, земляне бесцельно кружили по медотсеку, но Такту-101 чувствовал подвох. И не только потому, что пленники говорили исключительно на своем языке, не переходя на интерлингву. Вот вам еще одно доказательство коварства землян. У всех нормальных разумных существ, вышедших в космическое пространство, есть единый язык, на котором они все общаются между собой вне зависимости от того места, где родился тот или иной индивид. Это существенно облегчает жизнь и упрощает обмен информацией. Скованные единым языком и культурой, разумные существа скорее достигают прогресса. Общий язык сплачивает их в единое целое. Но у землян все не так. Они и на своей родине ухитрялись сохранять огромное количество разных языков и наречий, а когда поселенцы хлынули в космос, они потащили свои языки с собой. Теперь на одной планете они говорят на одном языке, на второй — на другом, на третьей — еще на каком-нибудь и так далее. Более того, они не желают учиться на примере других, продвинутых народов и, вместо того, чтобы на новой родине отказаться от старых обычаев, добавили к своей языковой какофонии еще один язык. Теперь каждый человек знает минимум три языка — язык той планеты, на которой родился, всеобщий человеческий, на котором говорит только со своими соплеменниками из других миров, и интерлингву. И эта троица сейчас говорила как раз на своем собственном диалекте, которого программа перевода просто не знала.

Такту-101 не сомневался, что это дело рук мужчины. Он не доверял этому типу, который щеголял военной татуировкой. Минк был опасен. Хищный зверь, попавший в клетку. Пусть кто угодно говорит о гуманизме, Такту знал, что здесь и сейчас это звучит насмешкой. Он воевал. Он знает жизнь в отличие от этого мальчишки-капитана. Сомба-99 слишком самоуверен. Еще бы! Его спортивная карьера защитила его от набора в действующую армию. Пока Такту-101 и его ровесники проливали свою кровь, он бегал по стадиону на потеху толпе. А потом получил теплое местечко на грузовозе, почти не высовывая носа дальше Системы Куа-со. И не высовывался бы и дальше! Нет, приспичило доказать, что тоже мужчина. Смех один.

… а ведь на месте этого мальчишки должен быть он! Такту-101 давно, с тех пор, как закончилась война, пытался занять себя хоть чем-нибудь. Несколько раз он выполнял рискованные задания просто потому, что привык к такой жизни. Всякий раз он получал поощрения, и был уверен, что это, последнее, задание даст ему право жениться и достойно завершить карьеру. Но кто мог подумать, что и этот бывший спортсмен тоже подаст аналогичное прошение и высокая комиссия из двух кандидатур предпочтет его? Такту-101 лелеял мечту отомстить и восстановить справедливость. Он ждал, когда капитан ошибется, споткнется, чтобы опрокинуть его и занять чужое место.

Он успел понять, что момент настал, когда, последний раз обменявшись репликами — программа дешифровки работала исправно, но в дело вмешался акцент одной из женщин, и машина то и дело сбоила, не зная, как интерпретировать ее слова — пленники уставились на глазок камеры.

Видеть они его не могли, но Такту-101 все равно подмигнул троице:

— Что уставились? Знаете, что за вами следят? Правильно. Следят. И глаз не спустят!

— Надо ждать.

Голос Минка прозвучал решительно, но устало. Он принял решение и первым отвел глаза от зеленого огонька под потолком.

— Ждать? — Валентина развернулась к мужчине, сжимая кулаки. — Не вы ли только что почти убедили меня в необходимости действовать? Я согласилась вам помогать…

— Действовать, — он кивнул, — надо. Но не стоит пороть горячку. Будь я один, я бы уже начал действовать. Терять мне было бы нечего, — он поймал себя на противоречии. Ведь провел тут несколько дней и ничего не предпринял! Почему? До последнего надеялся, что не один, что выжил еще кто-то? Теперь судьба остальных членов экипажа «Агути» более-менее прояснилась. А он оказался в ловушке долга и чести.

— Да, терять мне тогда было нечего… почти нечего, — уточнил он. — Кроме надежды. А теперь еще появились вы.

— И мы вам мешаем?

— Нет. Но я должен вас защитить. А сделать это с голыми руками… несподручно.

Тиока презрительно хмыкнула.

— Вы же военный… если верить вашим словам…

— Был военным. Пока не списали по ранению.

— Ну и что?

— А то, что с голыми руками против нескольких десятков веганцев мне не выстоять. Я практически ничего о них не знаю. Мне не известно, сколько здесь народа. Сколько единиц оружия на борту. Где оно находится, как расположены отсеки и каковы коды доступа… Нет, — оборвал он сам себя, — кое-что я мог бы сделать и примерно вычислить. Например, я бы попытался взломать здешнюю аппаратуру и даже подобрать кое-что подходящее, чтобы не выйти совсем с пустыми руками. Но все остальное…

— Что же нам делать?

— Ждать ночи.

Валентина кивнула. И как она сама не догадалась! Судя по тому, сколько прошло времени с тех пор, как их доставили на корабль веганцев, уже был вечер. Вот-вот объявят отбой. Наверняка в коридорах погаснет свет. Большая часть экипажа отправится отдыхать. Останутся только вахтенные.