Рассвет на чужой планете

— Не уверен, — почти честно ответил штурман. — С большой долей вероятности этот человек погиб при аварии и достаточно наказан. А груз… он был застрахован.

Как и жизни всех, кто уходит в глубокий космос. Семьи пропавших без вести получат компенсацию… через три года после того, как известие о катастрофе достигнет Весты и Магмы-8. Такой большой разрыв необходим, поскольку космос слишком велик. И, как знать, действительно ли человек погиб или просто-напросто его выкинуло на дикую планету, как его самого.

Эта мысль потянула за собой другую. Он сам видел, как стартовали спасательные капсулы. Более того, в одну из них он своими руками посадил Рози. И в падающем корабле он тоже был не один. И если участь пассажиров этих капсул была не ясна, то…

— Я был не… Там был человек, — произнес он. — Мы двое. Мы были вместе. Он… вы его нашли?

Последние слова он выпалил, не считаясь с веганскими правилами грамматики и удивился, когда капитан и женщина обменялись странными взглядами. Основные эмоции обеих видов мало, чем отличались, и Минк мог поклясться, что капитан безмолвно просит разрешения. Или советуется. Или просто недоумевает.

Потом он сделал выразительный жест и произнес несколько слов на своем родном языке. Женщина ответила, растягивая губы в улыбке, которая больше походила на вымученную гримасу. Капитан Сомба повторил приказ, и она, бросив на спасенного человека взгляд, покинула отсек.

— Да, — сказал капитан. — Мы знать, что ты там быть не один. Мы видеть. Найти… Увидеть ты хочешь это?

Голос его дрогнул, и Минк сжал кулаки:

— Да.

Зашуршала дверная панель. Порог переступила та женщина. На руках она несла продолговатый металлический ящичек, покрытый инеем — видимо, его достали из холодильника. Недоброе предчувствие сжало горло штурмана, и он понял, что нашли на месте аварии, даже прежде, чем, поставив ящичек на стол, женщина откинула герметично пригнанную крышку.

Рука.

В небольшом углублении, образованном кирпичиками искусственного льда, лежала оторванная по локоть рука. Все, что осталось от второго пилота. Пальцы еще скрючились так, словно обхватывали ладонь штурмана. Последнее пожатие…

— Райс…

— Сказать ты что? — чья-то рука коснулась его плеча.

— Райс. Его звали Гюнт Райс. Он был… вторым пилотом. Мы вместе хотели посадить «Агути» на планету. Мы были уверены, что все у нас получится, но…

Но последовал второй удар, второго метеорита, который попал чуть выше, чем следовало. Если бы первый камень не повредил двигатели и не лишил корабль маневренности — мелкие удары и поломки антенн и экранов уже не в счет! — они бы сумели уклониться от столкновения, сведя разрушение к минимуму. Но камень ударил, и корабль разломился. По сути, Минк и Райс пытались посадить даже не машину, а ее частицу. И ничего удивительного не было в том, что их команды не достигали цели. Все цепи связи были порваны, приказы не проходили. У пилотов не было ни единого шанса уцелеть.

Вернее, шанс все-таки был. Один-единственный. И выпал он Минку.

— Мы… думать. Чувствовать.

Гибкие пальцы коснулись его локтя, стиснули. Женщина. Светло-розовые глаза смотрят… странно. Сочувственно?

Она начала было говорить на интерлингве, но быстро сбилась и зачастила на своем родном языке. Капитан Сомба стоял рядом и не переводил речь соплеменницы. Она была понятна и так, без лишних слов.

— Спасибо, — сказал человек, когда веганка замолчала. — Спасибо вам… всем. Но… я должен знать…

Неужели он остался один? Разум отказывался в это верить. Чувства были солидарны. Логика молчала.

— Нет. Один ты, — его поняли правильно. — Мы смотреть. Не видеть. Там…

— Не там, — он помотал головой, словно отгоняя мух. — На борту корабля были капсулы. Для пассажиров и… и экипажа. Они должны были достичь планеты… хотя бы одна. Я не знаю… но надеюсь. А вдруг выжил кто-нибудь еще?

Он запрокинул голову, глядя капитану в глаза и с удивлением читая в них какие-то эмоции. У веганцев мимика не такая, как у выходцев с Земли, поэтому Минк даже под угрозой расстрела не мог бы разгадать, о чем думает Сомба. Но ему показалось, что тот… сбит с толку.

Похоже на то. Потому как мужчина внезапно отступил на шаг, выставив ладони в отвращающем жесте.

— Ты — отдыхать. Ждать, — он повернулся к женщине, быстро-быстро проговорил что-то еще и переступил порог. — Потом еще говорить.

Дверная панель вернулась на место, отрезая отсек от внешнего мира. Они с веганкой остались вдвоем, если не считать останков пилота Райса.

Женщина приветливо наморщила нос и коснулась руки Минка. Потянула его за собой.

— Иди. Иди. Есть. Спать.

— Хорошо, — кивнул он. — Я согласен.

Спорить не хотелось. А что еще ему оставалось, кроме как подчиняться? Только надеяться и ждать, что отыщется кто-нибудь еще.

— Что же нам делать?