Рассвет над Москвой

Значковский. Капитолина Андреевна, дорогая вы моя! Мы с вами па фабрике не первый год и знаем по опыту: раз уж они что-нибудь начали, проявили, как говорится, инициативу, — от них не отобьёшься. (Улыбается жизнерадостно и приветливо.)

Капитолина Андреевна. Вот оно что!.. Значит, рассуждали так: надо дело запороть, тогда отвяжутся?

Значковский. Вы сгущаете краски, Капитолина Андреевна. Ну зачем нам с вами ходить в консерваторах? Я дал возможность юным энтузиастам убедиться в том, что наша фабрика для экспериментов неприспособлена. И в этом смысле опыт удался. Думаю, и насей раз следует применить ту же тактику. Иначе вас в гроб вгонят все эти бригады, и сквозные и поперечные.

Капитолина Андреевна. Вот они, какие бюрократы бывают!.. Всё внимание новаторскому предложению — и в два счёта доказано, что оно ни черта не стоит. Ловкач!..

Значковский. Капитолина Андреевна! Разговор вышел за рамки корректности. Я же отношусь к вам совершенно по-дружески и с большим доверием.

Капитолина Андреевна(вспыхнула). Оттого и позора мне больше. Знала же, знала, что Значковский — человек с холодной душой, с лягушачьим сердцем. Знала. Кажется, всё знала. Но такое!.. Сколько на фабрике инженеров, умных, горячих, а я Значковского над всеми поставила. Да вы понимаете, кто вы такой? Кому друг, кому враг?

Значковский. Я рассчитывал на деловой откровенный разговор.

Капитолина Андреевна. Да я сама на себя заявление в партию напишу.

Значковский. Ну, вы разгорячились. Видимо, были неприятности в министерстве? (Успокоительно.) Прервём разговор. Но, знаете ли, существует этика. Пусть сказанное останется между нами.

Капитолина Андреевна. Да как вы смеете говорить мне это?!

Значковский. На нас обращают внимание. Идёмте в зал.

Капитолина Андреевна. Нет!.. (Широко распахнув руки, преградила Значковскому путь.) Не пущу!.. Отправляйтесь отсюда!

Значковский. Хорошо, хорошо… Я уйду… Я уйду… (Выходит.)

Капитолина Андреевна, овладев собой, направляется к двери, ведущей в зал. Видит мать, следившую за ней издали.

Капитолина Андреевна. Мама!.. Ты слышала?

Агриппина Семёновна. Ждут тебя, директоршу.

Капитолина Андреевна. Ждут… А что скажу?

Агриппина Семёновна. Стыдно?

Капитолина Андреевна(дрогнувшим голосом). Потому и стою перед тобой.

Агриппина Семёновна. Эх, Капушка… Тяжко на тебя такую глядеть. (Смахнула слезу.)

Капитолина Андреевна. Жизнь навсегда себе отравила, мама!

Агриппина Семёновна. А всё оттого, что вознеслась. Думала, больше всех понимаешь, каждого насквозь видишь. Так нет же. И люди больше тебя знают, и ты их вовсе не знаешь.

Капитолина Андреевна(едва сдерживая слёзы, обнимает мать.) Всё понимаю, мама…

Агриппина Семёновна. Свою дочь не разглядела. С кем не подружилась — с Иван Ивановичем!.. А с Антоном, зря, что ли, чужими стали? Гляжу на тебя другой раз и думаю: моя ли ты дочь?

Капитолина Андреевна(опустилась на диван и, не в состоянии уже больше бороться с собой, разрыдалась). Простите, мама!..

Агриппина Семёновна(утирает слёзы на глазах дочери). Успокойся, Капушка…

По залу пробегает Нина.

Нина(увидев Капитолину Андреевну). Ах, наконец-то вы…

Агриппина Семёновна(жестом останавливает). Тише ты, Нинка… (Закрывает спиной плачущую дочь.)

Нина возвращается в зал.

Ну, перестань, Капушка… Ивану Ивановичу расскажи неё непременно. Ну, перестань, дочка. Не разрывай ты мне сердце. Напиши ты заявление, как это у вас, у партийных, полагается…

Капитолина Андреевна. Вот я на собрании сейчас всё и скажу.

Агриппина Семёновна(испуганно). Как на собрании?

Капитолина Андреевна. Я ими командовала, им и скажу.

Агриппина Семёновна. Не смей Солнцевых позорить! Честь-то семейная дорога тебе? Заявление напиши, а при народе не смей!

Капитолина Андреевна(успокоившись). Ничего, мама. За честь нашу постоим по-партийному! Обязательно перед всеми выступлю.

Агриппина Семёновна(преграждает дорогу дочери). Капа, Капитолина, Христом-Богом прошу, не ходи.

Капитолина Андреевна. Пустите, мама. (Уходит в зал.)