Рассвет над волнами

Амалия почувствовала себя оскорбленной. Ей захотелось сказать что-то резкое, обидное, но она сдержалась:

— Почему скучно? Мы работаем, по хозяйству много дел, вечером — телевизор… Когда приезжают на гастроли театры, ходим на спектакли… А разве вы в Бухаресте живете по-другому?

— Спектакли? — удивился зоотехник. — Я в этом году еще ни на одном не был — все некогда. Вечером прихожу усталый. Тапочки, телевизор, иногда рюмка хорошего вина… А на следующий день все сначала.

— Это правда, — поддержала его жена. — Мы почти никуда не ходим, разве что к его брату по воскресеньям.

— Брат мой живет в Беченах, — подхватил зоотехник. — Час на дорогу туда, час обратно.

— Конечно, не на своей машине, а общественным транспортом, — уточнила женщина.

— Конечно, не на машине. Что я, дурак? Если за рулем, то и рюмки в гостях не выпьешь. А так мой автомобиль спокойно отдыхает возле дома, и у меня руки развязаны.

Он опять довольно расхохотался. От смеха на животе у него подпрыгивал галстук.

— Да, относительно рюмки вина… Никто не хочет продегустировать? Это же «Остров», редкое вино. Я с таким трудом достал.

— Как-то весной я был в Острове на одном из конкурсов, проходившем в рамках фестиваля «Песнь Румынии», — заговорил режиссер. — Там была труппа актеров из…

— Послушай, голубчик, оставь это, — бесцеремонно прервал его зоотехник. — Мы в отпуске, отдыхаем.

Жена толкнула его локтем в бок. Амалия сделала вид, что разглядывает расписной глиняный кувшинчик с горчицей. В комнате установилось тягостное молчание. Режиссер, чтобы скрыть неловкость, хотел налить себе воды из сифона, но нажал ручку слишком сильно, отчего вода с шипением брызнула на стол. В этот момент Адам, стремясь как-то спасти положение, с наигранным оживлением предложил:

— А не сыграть ли нам во французскую средневековую игру? Каждый должен ответить на вопрос: лучше быть чьим-то мужем или возлюбленным?

— Это игра для мужчин? — спросила наивная Лия.

— Нет. И для женщин тоже, только вопрос будет звучать по-иному: лучше быть женой или возлюбленной? Каждый ответ нужно мотивировать.

— Я слышала об одном случае… — начала было Лия.

— Прошу высказывать свое мнение, а не где-то услышанное, — возразил Адам.

— Мда… — произнес режиссер. — Интересная игра, но опасная. На вопрос должны отвечать и женатые?

— В том-то и прелесть! — с видом превосходства захохотал зоотехник. — Начнем с моей жены.

— Нуцу, — мягко запротестовала она, — ты хочешь вызнать все мои секреты?

— Муж — это покой и постоянство, — сказала Амалия.

— Пардон, — прервал ее Адам. — Вопрос не о том, кого лучше иметь, мужа или возлюбленного, а кем лучше быть. Это, извини, большая разница.

Амалия вспомнила теории Алека. «Женитьба убивает любовь», — утверждал он. Мол, сразу после женитьбы начинаются мещанские разговоры примерно такого типа: «Ты на что потратил деньги? Сколько заплатил за то-то? Чтобы во столько-то был дома! Сходи выбей ковер. Сегодня к нам придет мама, веди себя как подобает. И тому подобное…»

— Средневековые рыцари обожали своих дам, — осторожно начала Лия. — Они посвящали им мадригалы и прятали под доспехи платочки, полученные при расставании.

— Каких дам обожали? Дам сердца или жен? — поставил вопрос ребром Адам.

— Дам сердца! — закричали все хором.

Тут опять вмешался зоотехник:

— Анекдот про бананы слышали?

— Это старый анекдот, Нуцу, — остановил его Джеорджеску-Салчия. — Ты рассказывал нам его еще в прошлом году.

— Есть и поновее. Услышал позавчера в скором поезде.

Вечеринка продолжалась в этом примитивно веселом ключе. Амалия поднялась, сказав, что ей надо уйти.

— Так рано? — удивились окружающие.

Но Амалия осталась непреклонна. Ей хотелось побыть одной, собраться с мыслями и в спокойной обстановке ответить на вопрос, поставленный Адамом, и на собственные вопросы, касающиеся Алека, ее самой, их теперешних взаимоотношений.

— Сожалею, что ты уходишь, — сказал ей возле двери Джеорджеску-Салчия. — Я надеялся, что ты развлечешься… Понимаешь, так иногда бывает: нагрянут непрошеные гости…

— Гости здесь ни при чем, — торопливо ответила она. — Просто я устала. Спасибо, все было очень хорошо.

— Думаю, нам не обязательно соблюдать этикет, — тихо произнес он.

Глава 16

Матрос Штефанеску вертелся на кровати — никак не мог заснуть. Подушка под головой казалась ему горячей. Он поворачивал ее то одной, то другой стороной. Пока ткань оставалась прохладной, он немного успокаивался, но ненадолго. Наконец он отодвинул подушку в сторону и прилег прямо на простыню. Глубоко вздохнул. Обстоятельства ему не благоприятствовали, и надо же такому случиться, что не повезло именно сейчас, когда он решил стать примерным воином. Этот глупый инцидент с военным мастером Паяделе так рассердил командира, что он влепил ему трое суток ареста. Наказание больно ударило по самолюбию Штефанеску. Вспоминая, как все это было, он пришел к выводу, что за месяцы его службы на флоте это самая большая неприятность…