Рассвет Полночи. Херсонида

500 В Л. Коровин доныне тщились образовать отчужденную, так сказать, дотоле нашу гемисферу и по глубоком мраке установить в ней совершеннейший день просвещения, благопоспешности и славы. Таким образом рассветала полночь. - Ныне наступает ея полдень. Вечная признательность Провидению» («Предуведомление»). В эпиграфе строки из од Горация (I, 2: 49-50; V, 4: 6-8), посвященные Августу, в вольном переложении переадресованы Александру I и тоже говорят о наступающем «полдне»: - Здесь паче возжелай трофея и венца! Здесь имя возлюби владыки и отца! - Твой взор блистает здесь перед лице народа, Подобно как весна в приятно время года. Се дни с приятнейшей усмешкою бегут! Се солнечны лучи прекраснее текут! Первую часть открывает пространная «Столетняя песнь» (№ 1), построенная как беседа поэта с Янусом при начале нового века и повествующая о свершениях минувшего «осьмогонадесять века России» и ее «порфироносных Гениях» - о Петре I (главным образом), Екатерине I, Елизавете Петровне, Екатерине II и об Александре I, который ныне «как заря восходит». Затем идет краткое стихотворное обращение «К новостолетию XIX» (№ 2). Далее последовательно расположены стихи, посвященные деяниям, смерти и посмертной славе Петра I (№ 3-5), Елизаветы Петровны (№ 6-7), Екатерины II (№ 8-12), успехам кораблестроения и присоединению Грузии в царствование непоименованного Павла I (№ 13-16, 20), его гибели от рук заговорщиков (№ 18) (о чем, конечно, говорится туманно) и, наконец, восшествию на престол и торжествам коронации Александра I (№ 21-25, 29-32). Замыкает первую часть ода, посвященная столетию Петербурга и возвращающая читателя к образу его основателя: «Торжественный день столетия от основания града Св. Петра. Майя 16 дня 1803» (№ 33).

«Рассвет полночи»: история издания... 501 В начале и конце тома расположены стихи, обнимающие минувший век в целом, причем торжества столетия Петербурга, к которым приурочена заключительная ода, упоминались и в «Столетней песне» (№ 1, ст. 286-290): Так век меж россов знаменитый Летал средь славы, красоты; Так и конец его маститый, И век Петрополя златый В громах прославлен АЛЕКСАНДРОМ. Ср. в «Торжественном дне столетия...» (№ 33, ст. 31-37): В сей день, толико мне желанный, Праправнук Августейший твой, Небесным сердцем одаренный, Екатерины внук драгой, Предыдя в блеске славы ратной Потомственным твоим полкам, Велит торжествовать громам. Восемнадцатое столетие начиналось так: Тогда Россия в мрачый век В своей полнощи исчезала; «Да будет Петр!» - Бог свыше рек, И бысть в России Солнце света. (№ 1, ст. 82-85) Затем «светильник» разгорается и «область нощи озаряет», пока, наконец, не устанавливается «торжественный день». Такова общая, отчетливо прогрессистская схема исторического процесса, представленная в первой части РП. В этом поступательном движении было одно затмение - царствование Павла I. Кончину Екатерины II Россия оплакивает среди сгущающихся вечерних теней, «при трепетном луны блистаньи»(см. № 9, ст. 1-24), а ода о Павле I и его гибели названа «Ночь» (№ 18), что в контексте первой части РП

502 В Л. Коровин звучит едва ли не как политическая оценка. Акцент при этом сделан на воинственности императора («Варяга»), уподобленного Юлию Цезарю, «бичу вселенной», и князю Святославу Игоревичу, «бичу греков»11. Едва ли не важнейший мотив стихотворения - мрачные предзнаменования кончины мира. Смерть Павла-«Варяга» в итоге сама становится одним из таких предзнаменований. «Ночь» находится между «Судьбой ратоборных Гениев России» (№ 17) - весьма своеобразным стихотворением-перечнем героев русской истории начиная с Рюрика, спящих «под тенью нерассветной», - и стихами на смерть А.В. Суворова с заключительным возгласом «увы!..» («К праху российского Ганнибала», № 19). Эти три стихотворения, находящиеся ровно в середине первой части РП, своим трагическим, сплошь «похоронным» звучанием вносят некоторые коррективы в общую ее концепцию. Пока, однако, все разрешается благополучно: Россия «приращается» Грузинским царством (№ 20), настает «Торжественное утро марта 12 1801 года» (№ 21), памяти умершего в немилости Суворова воздается должное (№ 26-28) и т.д. В заключение Нева славит основателя Петербурга. Просветительская концепция прогресса не поколеблена. Композиция второй части РП - «Браноносные и миролюбивые Гении России, или Герои Севера в лаврах и пальмах» - более изощренна. Ее тема - разнообразие призваний на поприще служения отечества - заявлена в эпиграфе из 11 Ср.: «Иулий - страшный бич вселенной...» (№ 97, ст. 157); «Где... Святослав, бич греков!» (№ 17, ст.2). В «Ночи» с Цезарем Варяг сравнивается прямо, со Святославом - в силу своего наименования варягом. О «бичах вселенной» и мирных владыках заходит речь и в других стихотворениях, где говорится о Павле I (см. № 12, ст. 132-141; № 21, ст. 65-72). В «Гласе возрожденной Ольги к сыну Святославлю» (№ 12) Павел I прямо отождествляется со Святославом.