Рассвет полночи ТОМ 1 Херсонида

Часть первая 61 Российски юноши отважны Воссед на китах сих пойдут, Средь бурь откроют опыт важный И имя россов пронесут, Где не был и Веспуций. Сквозь вихри, пламень и туманы Там царско имя пронесут, Где были славою венчанны Гаральд, и Ваза, и Канут, Густав Адольф, и Карл; Где под Гесперовой звездою Алкид постановил столпы, Где с юною Язон толпою В Колхиду направлял стопы К Руну или - к Медее... Где Митридат был Понта славой И римлян иногда бичом; Где в жертве чуть не пал кровавой Орест под сестриным мечом, Сей древний Крыма гость; И там, где ты, Овидий страстный, Уснул, как жалкий человек; Или - где хлеба вождь несчастный Просил, - но в нем остался ввек Великий Велисарий. Там чада полунощи смелы, Лишь в знаньи моря возрастут, Средь бурь откроют опыт зрелый И имя россов пронесут, Где не был и Веспуций.

62 Рассвет полночи О боги севера и юга, Восточных, западных полей! Вожди подсолнечного круга! Ты, Ваза, готских честь царей! Канут и Оссиян! Ты, Ахиллес, конеправитель, Что в устье Бугских плыл брегов! И ты, Колхиды повелитель, Язон, Орест, пример другов! И ты, Фоант ужасный! Ты, Велисарий терпеливый, Кому в очах отъяли день Безвременно враги ревнивы, И ты, Назона скорбна тень, Тоскующа при Истре\ Тифис\ - и ты, Cezecml - воспряньте! Проснитесь, боги, из гробов! Над темным полюсом здесь станьте И зрите с высоты холмов, Кто там дерзает в бездны? Кто там дубравы покоряет? Кто проницает вихрь и вал? Кто столь отважно посрамляет Тот флот, что славой бы считал И римлянин и еллин! Не аргонавты ль быстроноги В честь россов ныне восстают? Не юные ли полубоги В полуночных полях растут, Уранией любимы?

Часть первая 63 Дриады\ чьи звучат здесь руки? Восстаньте от одров глухих! Вы, горды дубы, сосны, буки, Упадши под секирой их, Восстаньте снова в море! Нептун! - и ты, Эол суровый! Престань грозить среди морей! Целуй спасительны оковы! Почти в сих отроках царей! Повергнись пред кормами!» 14. УСТАНОВЛЕНИЕ НОВОГО АДМИРАЛТЕЙСТВА 1797 ГОДА Мыслящий зритель, чудясь преобразованию Галерной верфи, а паче прозорливости зиждущего духа, не может сокрыть особливых движений сердца: он призывает лиру, да возгласит, колико ни слаба, на трепещущих струнах то, что прежде существовало тамо и что в сии дни. - М(ордвинов) Там, - где бурливый Бельт сретает Кипяти Невские струи И с шумным плеском простирает Объятья сребряны свои; Там, - где перед лицем Петровым, Пред сим Орфеем росским новым Дремучи падали леса И превращались в флоты юны, - Какие строились перуны? Какие зрелись чудеса? Надежда лестна ободряла Дотоль Петров устав хранить, Доколе ревность там дышала, Чтобы продлить деяний нить;

64 Рассвет полночи Но после, томность как вселилась, Любовь к порядку охладилась: Исчез торжественный предмет; Все без души там мертво стало; Все в древний Хаос свой ниспало; Все там себя не узнает. Не Гений ли речный прискорбный Выходит из-под вод Невы И, видя оборот позорный, Подъемлет верх седой главы И, будто глас свой начиная, Как шум вод бурных воздвигая, Сумнится, - ту ли верфь, где флот Досель рождался, - он находит; И вдруг - ужасну мысль приводит, Не в цвете ль самом вянет плод? Иль божество с высот эфирных Среди огнистых облаков Нисходит в заревах порфирных? - Так, - слышен, - слышен глас Петров. «Как? - рек он, - что я созерцаю? - Ужели брег тот примечаю, Где я, проникнув важну цель, Решася строить флоты юны И новы учредить перуны, Определил им колыбель? Так, - я успехом веселился, Доколе бодрость там жила; Но что же? - тут ли гроб открылся, Где верфи колыбель была? - Престали там кормы отважны Катиться ныне в бездны влажны. -

Часть первая 65 Там лишь развалины висят; Иная мшистый кров склоняет, Другая землю подавляет, Ища могилу среди блат. Сколь часто нимфа приплывает Ко брегу сирому в слезах И брег не славный обретает, Каков в недавных был годах? Она не видит искривленной На влаге тени отраженной От прежних зданий и судов, Но лишь от дремлющих развалин Меж диких берега прогалин Упадшу странну тень бугров. Сколь часто сам я видел рощи, Что под секирой здесь легли? Но где они? - спят в мраке нощи И погребенны в тлен пришли; Они сколь были драгоценны, Столь всей цены теперь лишенны. - Я зрел - весельные суда Из них на берег возникали; Теперь труды все замолчали; Секир не чуть - без рук всегда. Ах! - дух уже во мне немеет, Что место толь драгой цены Забвенно в мраке опустеет; Исчезнет польза сей страны И бытие свое забудет. - И кто? - кто вновь речет: да будет\ Се! - вспомнит сын моих сынов!» Так он изрек - и в твердь взлетает; Раздался глас средь облаков. 3. Бобров Семен, т. 1