Рассвет полночи ТОМ 1 Херсонида

Часть первая 45 Представить ли в дыму Варшаву И росский гром, несущий славу? - Кичливый савромат дрожит, Мятется - и, упадши, бледный, Лобзает наш перун победный. - Представить ли Дербент! - твердит, Твердит удары он Петровы И отдает ключи не новы. Почто пишу сии картины, Коль в мире нет ЕКАТЕРИНЫ, Нет сих виновницы побед, Нет в ратоборстве несравненной, Нет в сладком мире возвышенной? Ах! чада! - Героини нет! - Возможно ль дале скорбь простерти? - Там спит Она; - о жало смерти! Народы! - зрели ль, как Астрея Кончалась на одре немея? - Возможно ль сей списать удар? Сперва он тайно созревает, Потом - вдруг падши огромляет; Подобно как эфирный пар Сначала в тайном вихре рдеет, Потом - вдруг с треском резким реет. О рок суровый! - не твои ли Внушенья Парку научили Пресечь неоцененны дни? Щади, - ты рек, - царей позорных! Щади цариц одних злотворных! Мой бич иль мышцы суть они; Что млеть? - рази благоутробну, Святую, - ангелоподобну!..

46 Рассвет полночи Он рек; - и Ангел низлетает; Смерть на челе его сверкает; В Монархине он матерь зрит, Премудрую в непобедимой. - По сей гармоньи, редко зримой, Посол небес признать спешит Собой боготвориму жертву; Увы! - тут я узрела мертву. Какие краткие ступени От трона в гроб, - от света к тени? - Вздохнула; сей последний вздох Сколь тих меж гробом и меж троном, Столь громким в лире звукнул стоном. С каким стремленьем он исторг Из струн прискорбны звоны лирных, Из тонких струн сердец умильных? О если бы мой стон унылый Пресуществился в бурны силы; Слеза - в согласный песней тон; В уста - слезоточащи очи! - То б небо и земля в полночи, Язык слез вняв, - узрели стон. Се спит Она между стенами! О слезный ток, - катись стопами! Катись! - но смею ль клясть жестокой Сей рок, что, зев открыв широкой, Глотает пастуха с царем, Что посох с скиптром раздробляет, Что меч с серпом переломляет, Что раздирает с митрой шлем? Ах! - всуе тщуся скорбь простерта! Там спит Она; - о жало смерти!»

Часть первая 47 Так скорбная жена почтенна И смертным звуком пораженна В сии сумрачные часы Грудь марморную растопляла И, преклоняясь, расстилала По праху русые власы; Так в темный час она стенала; Потом умолкла - и вздыхала. «Кто стонет тамо в злой кручине, Как воюща волна в ложбине?» - Тут тень, представши, вопиет; Чудесна тень сия ночная, Как мгла на тверди дождевая, Сквозь кою мещут томный свет, Как очи, две звезды багряны В осенни сумраки туманны. Уже десница не опасна, Что столь была врагам ужасна; Меч был подобен полосе Паров зажженных вполовину, А щит - в Атлантскую пучину Луне катящейся в росе; Но глас подобен был зефиру; Лишь не вещал законов миру. «Кто вопиет там в скорбном стоне, Как томны волны в горном лоне? - ЕКАТЕРИНЫ тень рекла, - Ты ль горько сетуешь, Россия? Ты ль токи слез лиешь такие? Почто средь твоего чела Покров сей черный грусти веет? - Знай! - жребий в общей урне спеет.

48 Рассвет полночи Почто клянешь судеб уставы? - Сень смерти - сень есть мира, славы, Где из нетленных нитей вновь Бессмертно бытие крутится, Где цезарь пастыря стремится Обнять, признав в нем братню кровь,. Где персти, снова обручася, Почиют, в персти съединяся. Сия гостиница небесна Для всех пришельцев равновместна; Для всех, - что значит мир тогда? Жизнь - бурна ночь; земля - долина; Трон - холм; а путь - стремнина; Но лишь отверзся вход туда; Пастух и царь в нее вступают И скиптр и посох покидают. Довольно; - Я торжествовала, Желаний меру испытала; Я зрела новый рода род; Я внуков в пеленах лобзала И наконец - их сочетала; Уже преспел деяний плод; Мой тихий вечер потухает; Но слава - в гробе рассветает. Уже нить жизни скоровратной Давно созрела к непонятной, Недвижной вечности небес, Где добрые цари воззванны Порфиры носят боготканны, Где чада света и чудес, Где сонмища многоочиты В гармонию небесну слиты;

Часть первая 49 Где буря мира умирает, Где шум заботы умолкает, Где тридесять пять трудных лет, Которых цену царства знают, На лоне вечном отдыхают; Где братья, - Ангелы мне цвет Из славы жизни извлекают И красоты венец сплетают. Довольно; - Я торжествовала, Тебе Скрижали1 даровала; Я в полной мере свет сей зрю, Горящий на престоле славы, Отколе заняла в уставы Священну мудрости зарю. - Мое перо, - мои уроки Должны излить блаженства токи! Мое перо от царств почтилось, А имя - вечно водрузилось В святыне эмпирейских мест, Где Петр Великий отдыхает, Великих в ликах душ сияет; Где вечных повелитель звезд Велит и Мне, да труд забуду; Однак - в тебе дышать лишь буду. Еще ль томишься в горькой скуке? - Иль Гения не видишь в Внуке? - Он Царь, - он полубог сердец; Пусть память лишь о Мне живая, Как утрення звезда златая, Украсит ввек Его венец И в царстве путь Ему сказует! Не плачь! - Мой дух сего взыскует. Чертеж законов, или бессмертный Наказ бессмертной ЕКАТЕРИНЫ.

50 Рассвет полночи . g « >ч c^ в ^ « 3 * „2 ^ ъ | g 1 о к» ^! <з "i а о ъ о со H О "-ч О § У <3 "I 1 н ^O ю к 2Г в « 3 5 N S &^ 1 § Ы 3* а & 1 & s а* о о о «0 s в 31 I