Рассвет после ночи

Никос не ответил. Опять наступило молчание. Самандос подумал: не успели отъехать от Афин, а сколько загадок — не разгадаешь. И почему певица Елена Киприанис была второй матерью Лулу? Ведь Никос и Хтония — пример большой, долгой и верной любви.

Самандос почувствовал руку на своем плече. Никос предложил:

— Не остановиться ли нам, Самандос-младший, около этих рыбаков?

— Тебе уже есть захотелось? — удивилась Хтония.

— Поговорить, поговорить захотелось, — мягко произнес Никос. Самандос увидел в смотровом зеркале, как Никос помог Хтонии выйти из машины, обнял ее и тихо запел:

На заре уплывают лодки,
Скоро будет рыба в сетях…

РОЗЫ — КАПЛИ КРОВИ

После трагического майского дня 1963 года, когда в Салониках был убит Григорис Ламбракис, Никос Ставридис часто приезжал в столицу Северной Греции. Он участвовал в различных массовых политических акциях местной молодежи — членов прогрессивной организации имени погибшего героя — левого депутата парламента. Никос гордился поручением товарища Седого — поехать в Салоники и помочь в организации марша, детали которого надо было выяснить и обсудить с тамошними товарищами. Многих из них он хорошо знал. На пути в Салоники он обычно несколько раз останавливался, предпочитая маленькие рыбацкие селения или простые придорожные таверны. Незнакомые люди, узнавая знаменитого певца, приглашали в гости, просили спеть на сельском празднике. Эти неожиданности в дороге, встречи с простыми греками до глубины души волновали Никоса. Он пел им свои песни, слушал и запоминал древние сказания, баллады, мифы, сохранившиеся в рыбачьих поселках и горных селах. Никос был очень рад, что такие поездки нравились и Хтонии.

В маленьком заливе между темных и щербатых скал, нависших над тихой водой, несколько рыбаков копошились около двух фелюг. По тому, как они споро занимались своим делом, нетрудно было догадаться, что спешат выйти в море. В таких случаях рыбакам не мешают и не отвлекают разговорами. Никос медленно, заметно прихрамывая, подходил к рыбакам. Интересно, подумал Самандос, как поведет себя человек, которого, пожалуй, знают все в Афинах и в больших городах, но могут не знать эти рыбаки, которых мало заботят городские певцы и их песни. Их думы скорее о том, как свести концы с концами в этой трудной жизни. Слишком часто приходят и уходят новые правительства, да и американцы норовят утыкать греческую землю опасными ракетами. Никос, будто почувствовав, о чем думает Самандос, остановился — не подошел близко к рыбакам. Вдруг один из рыбаков повернулся к певцу, внимательно посмотрел на него и, сдернув с головы старенький берет, хриплым голосом произнес:

— Добро пожаловать, маэстро! Куда путь держите? Все рыбаки тоже повернулись к гостю.

Никос подошел к ним, пожал каждому руку. Что говорил певец, Самандос не слышал — он был под впечатлением только что увиденного: да, Никос очень популярен. Когда же он подошел ближе к разговаривающим, услышал, как рыбак хриплым, будто вечно простуженным голосом спросил:

— Чувствуем, что нехорошие ветры дуют из Афин. Или подводят наши рыбацкие носы, маэстро?

Никос смотрел на море, ровную гладь которого не искажала даже рябь небольших волн. «О каком ветре говорит рыбак?» — удивился Самандос.

— Нет, не подводят, друзья, — ответил Никос. — Ветры дуют, но разные. Если в паруса — дуй ветер, помогай рыбакам!

Рыбаки заулыбались, теснее обступили гостя.

— Шторм, буря — это другое дело, — продолжал Никос. — Но они налетают так внезапно и быстро, что и рыбацкие носы не всегда могут почувствовать их приближение. Или не прав старый пирейский рыболов?

Рыбаки ответили взрывом смеха. Они явно были довольны встречей с известным певцом. Старший среди них — с простуженным голосом — повторил свой вопрос:

— Маэстро, я о ветре из Афин. Не нравится нам, как ведет себя кое-кто там…

И протянул руку в сторону моря, где на горизонте темнели два больших пятна — по виду острова.

— А что там? — спросил Никос.

— Камешки, да только на тех камешках большие тайны. Какие-то люди из Афин зачастили туда. На закрытых катерах, а последние дни и на вертолетах.

— Что же на островах? Виллы или базы? — допытывался Никос.

— Говорят, двум судовладельцам они проданы, проданы самим королем… после того, как два года назад сместили правительство Георгиса Папандреу. Видать, мешал кому-то Папандреу, вот от него и избавились, а кто помог — тому в награду острова. В моду пошло — кому удается набить мешки золотом, тот на свой остров перебирается. И от глаз людских подальше, и делай там что хочешь.

— Да, видать, только не для одного удовольствия острова покупают, — заметил молодой рыбак.