Рассвет тьмы (СИ)

Следующие три снимка походили на предыдущие, как братья-близнецы, но главным действующим лицом на этот раз был Майкл Бишоу. Будто фотосессию обеим жертвам проводил бессердечный фотограф. И все детали пугали идентичностью: холодный остекленевший взгляд, беззащитность, с которой Саммер и Бишоу лежали на полу собственного дома, черная дыра вместо сердца и безукоризненная опрятность в окружающем интерьере. Если не знать, от чего они оба погибли, можно подумать, будто их сердца взорвались….

Глава 22 (продолжение)

Фото Кеннета и Калеба я не стала вынимать, понимая, что все равно ничего нового не увижу. Однообразно пугающие иллюстрации к чужой смерти…. Руки затряслись раньше, чем к горлу подкатил кисло-сладкий ком, за которым должен последовать рвотный рефлекс. Я чувствовала запах горелого мяса, смотрела на него, и внезапно комната закружилась цветной каруселью. Запихнув с трудом фото обратно в пакет, я спрятала его между письмами, закрыла глаза и оперлась руками на камин. Осторожно и медленно вдыхая, так же осторожно выдыхала, до тех пор, пока не прошла тошнота, а комната не остановилась. Только тогда я открыла глаза и смахнула испарину со лба. Глубоко втянув воздух носом, о чем сию минуту пожалела, я отлипла от камина и обняла себя за плечи. Как и предполагала, ни полицейские, ни их современные камеры не выявили следов крови в доме убитых волшебников. Выходит, убийца наложил чары на любого входящего в дом, но я впервые сталкивалась с подобным колдовством. Как правило, заклятье остается активным в течение трех часов, не более. Но как показало мое проникновение на место преступления, они держались уже не один день. Похоже, придется посетить Библиотеку, но только после подробного изучения дома Бишоу — я имела глупость упустить из внимания первую жертву, а ведь с него все и началось…. И почему я решила, что его смерть к делу не относится? Из каких соображений сделала вывод, что убийство Бишоу не имеет отношения к убийствам Саммер, Кеннета и Калеба?!

Лукас застал меня стоящей около камина с задумчивым видом. Я больше не обнимала себя за плечи, больше не казалась прозрачной от ужаса, но вопрос застыл во взгляде. Немного смутившись, он застыл на пороге комнаты с подносом в руках, на котором стояло блюдо с запеченной телятиной, соусница и две тарелки с лежащими на них столовыми приборами. Едва заметно хмурясь, он посмотрел в мои глаза, и я ощутила его недоумение. Склонив удивленно голову на бок, я спросила:

— Что так насторожило тебя, Лукас? — Нападение — лучшая защита. И я ею воспользовалась.

Лукас еще сильнее нахмурился, но нашел в себе силы войти в комнату и приблизиться к столу. Лишь поставив поднос, он обернулся и ответил с почти спокойным видом:

— Твои глаза.

— А что с ними? — я растерялась и повернулась к телевизору, чтобы увидеть свое отражение. Но Лукас оказался сзади и, положив руки на талию, повернул меня к себе лицом раньше, чем я успела понять, что вижу. С нежностью вглядываясь в глаза, он улыбнулся той улыбкой, от которой мне становилось тепло и солнечно, как летним вечером.

— Ты видела фото с места преступления, — уверенно произнес он, и я покраснела. Опустив голову, отвела взгляд, тогда Лукас охватил меня руками. Но совесть не позволила обнять его. Горячо выдохнув мне в волосы, он тихо продолжил:- Думаешь, я не знаю тебя, Эшли? Ни на секунду не сомневаюсь, что любопытство сильнее тебя, и не любопытство это вовсе.

— Что же тогда? — бесцветным голосом поинтересовалась я, обвивая его шею руками, и уткнулась носом в плечо. Лукас успел снять пиджак, галстук и закатать рукава рубашки, которая пропахла запеченным мясом.

Он неопределенно пожал плечами.

— Природный дар, полагаю. Индивидуальная особенность, отличительная черта характера и всей твоей сущности, — он отстранился, чтобы вновь посмотреть в глаза. И выглядел в это мгновение абсолютно счастливым. — Тебе бы цены не было в отделе криминалистики!

Такой милый и наивный…. Я почувствовала себя ничтожеством.

— Когда станешь старшим детективом, то изменишь мир к лучшему. Возьмешь магов на службу, — пролепетала я.

Лукас тихо рассмеялся.

— Я польщен твоими словами, произнесенными с такой уверенностью, но, увы, вряд ли они когда-нибудь сбудутся, — он без сожаления улыбнулся, пожав вновь плечами. — Для того, чтобы занять пост старшего детектива, нужно дождаться смерти Брейнта и дожить самому, потому что иначе он не уйдет из полиции. А Брейнт, похоже, бессмертный!

Непроизвольно улыбнувшись, я обняла Лукаса со всем теплом и нежностью, на которую могла быть способна. Он уткнулся носом в мои волосы. Простояв так с минуту и выдержав необходимую паузу, я спросила будничным тоном:

— А почему у тебя куча писем, адресованных совершенно другому человеку, проживающему в западной части города?

Лукас засмеялся, тихо и очень по-мужски. От этого звука по коже побежали приятные мурашки.