Рассвет в моем сердце

– Рок-звезда, – повторила я, медленно опустившись в кресло. Улыбнулась. – Нет, не Меркьюри. Он русский Джон Бон Джови.

– Чего?

– Ничего, – отмахнулась я и посмотрела на монитор. Щелкнула мышкой, открыла фото из статьи и долго смотрела в счастливые зеленые глаза Кости. Юный художник светился, а его погасили. Использовали. Точно. Он был лампочкой, и они включали его, чтобы он творил и приносил прибыль. – Жесток и тесен мир…

Прежде чем Ваня понял, о чем я, в кабинет без стука ворвался Эдуард. Кроме должности в маркетинге он также был негласной правой рукой Марии. Высокомерный сноб в дорогом костюме не считал работников офиса за людей, но ругаться с ним было опасно, поэтому я старалась не попадаться Ковалеву на глаза, а простосердечный Солнцев и вовсе считал главу маркетинга приятелем.

– О чем беседуете в разгар рабочего дня? – спросил Эдуард, но в его взгляде читалось: «Мне плевать, я могу слоняться по офису без дела и портить вам, смертным, настроение».

– Да так… – Я подняла глаза и вздрогнула от удивления: челюсть Ковалева опухла, и на ней сверкал огромный синяк. Кто бы его ни отделал, жму руку.

– Яна вдруг заинтересовалась искусством.

Предатель. Сдал меня, лишь бы самому не влетело!

– Искусством? – переспросил Эдуард. Он подошел к моему столу. В последнюю секунду я успела скрыть с монитора фотографию Константина, заменив ее фоном рабочего стола. – О чем Иван говорит, Воронцова?

– Я о том, что Яну наконец-то заинтересовало что-то помимо работы. Круть же? Пойдем вместе на ланч? – Взрослый, качок, а наивный, как дитя!

Я закатила глаза. Ваня, пойми: эгоистичный подлиза тебе вовсе не друг! Если вы пьете кофе по пятницам, это не значит, что с ним можно делиться всеми секретами.

– Нет, спасибо, – сдержанно ответил Эдуард.

– Фиг тебе, а не номер Насти, она поменяла симку! – Я злобно глянула на друга.

– Эй… – протянул Ваня.

– Это еще что? – Эдуард смотрел в мой монитор.

Я забыла закрыть фотографию? Нет, закрыла… Но иконка-то осталась. Разглядеть сложно, но Ковалев обратил внимание на снимок. Вот блин!

– Ничего, – ответила я.

– Это Коэн? – допытывался Эдуард. – Открой.

Пришлось подчиниться. Я щелкнула мышкой, и на моем мониторе вновь показалась фотография молодого счастливого Константина.

– Так светится! Знал бы он, что его ждет, – вздохнул Ваня.

Я и не заметила, как Солнцев подошел и тоже уставился в мой компьютер.

– М-м-м, кто-то про работу говорил, – попыталась я прогнать коллег, но оба только ближе наклонились к экрану, разглядывая Коэна.

– Видел его недавно, – бросил Эдуард. В голосе я отчетливо услышала неприязнь. – Такой же мальчишка, одурманенный свободой. Идиот. – Ковалев опустил взгляд на стол, изучил мои документы – что он в них ищет?! – и презрительно фыркнул: – Годы идут, а Коэн не умнеет.

Я скрипнула зубами. Неясно, откуда взялась злость и заполонила все внутри. Если Эдуард работает с Марией, значит, он мог работать на компанию «Пейнт», и, если он имел дела с Константином, я прекрасно понимаю, почему Коэн сбежал. Надеюсь, перед уходом он как следует треснул Ковалева по самодовольной роже.

Нестерпимо захотелось ответить что-нибудь резкое, обидное, грубое, наплевав, что Эдуард может устроить мне несладкую жизнь в компании. Но я стушевалась, когда, откопав на моем столе сложенный пополам лист, Ковалев довольно ухмыльнулся и произнес:

– Воронцова, это все, что вы сделали за выходные? Я бы на вашем месте задумался о дальнейшей судьбе в нашей компании. Вы показываете высшую степень некомпетентности, не выполняя порученную вам работу.

На миг я опешила от его наглости. Я всегда выполняю работу в срок! Соблюдаю дедлайны! Беру задачи на дом! Никогда не опаздываю! Да он… Да как… Упивался властью и не скрывал свое особое положение. Мерзкий жук!

Но работа была для меня слишком важна, была моим смыслом, моей соломинкой, поэтому я негромко сказала:

– Эдуард Витальевич, это черновики. Отчет готов, я как раз собиралась идти в кабинет Марии Исмаиловны, чтобы отдать работу лично ей.

Эдуард сник.

– Гм, понятно, – пробормотал он. Бросив взгляд на притихшего Ваню, потом на меня, Ковалев направился к дверям, крикнув напоследок: – Работайте, хватит разглядывать фотографии неудачников!

За ним закрылась дверь, и я негромко выругалась.

– Ты честно все сделала? – изумился Ваня.

Я покачала головой:

– Но ты мне поможешь, верно? Ты только что меня подставил.

Ваня захохотал. Я не держала на друга зла: он боялся потерять хорошее место руководителя и упустить возможности для карьеры. Выслуживание – одна из его обязанностей, к большому сожалению.

И все-таки мой друг гений. Не прошло и двадцати минут, как он, довольно улыбаясь, протягивал мне папку с готовым отчетом. Неловко брать чужой труд и выдавать за свой, но из-за рассеянности после встречи с Константином я выполняла свои обязанности не так усердно. Вернее, совсем не выполняла – минус в шкалу знакомства. А плюсов все равно больше.

– Как мне тебя отблагодарить? – спросила я, буквально сияя от счастья. – Помог с Коэном, теперь с работой…