Рассвет в моем сердце

Фраза утонула в шуме. Олег усмехнулся, изображая неловкость, но провел ладонью по моему бедру вполне ловко. Я издала что-то вроде стона-всхлипа. Его парфюм. Его тело, мускулистое, сильное. Его флирт, наглый, напористый – в любую минуту мог стать агрессией. Я закрыла глаза.

Встреча на мосту не стала моей психотерапией.

Надеюсь, Константину повезло больше.

Осень, 2014. Лондон (За час до приезда полиции)

– Comme un ouragan, qui est passé sur moi, l’amour a tout emporté, – вторила я песне из магнитолы, отбивая пальцами ритм по приборной панели.

Мне нравился французский язык, и я представила, как могла сейчас гулять по залитому солнцем Парижу, есть круассаны и делать фотографии на фоне Эйфелевой башни.

Но в лобовое стекло барабанил дождь – типичная для Лондона погода, и дворники едва справлялись с агрессивными каплями. Да, в Париже явно было бы лучше…

Я посмотрела на водителя и хихикнула. Нет. К черту Париж. Тогда бы я не встретила Доминика. Мой муж – ох, как горячо звучит! – смотрел на дорогу, сосредоточенно сдвинув на переносице брови. Пряди его светлых волос выбились из зачесанной назад прически. Тонкие губы приоткрыты, а на воротнике белой рубашки блестят капельки воды.

За всю дорогу Доминик не проронил ни слова. Я потерла запястье, за которое он схватил меня, чтобы увести с вечеринки, и решила петь еще громче и фальшивее – обычно мое дурашливое поведение его забавляло:

– Vision d’image, d’un voyage qui s’achève…[13]

Я прикрыла глаза, отдаваясь всей душой музыке.

Удар. Резкий. Внезапный. На секунду мне показалось, мы попали в аварию – я отлетела в сторону, ударившись плечом о дверцу. Прежде чем открыла глаза, удар обрушился на мое лицо. Щека вспыхнула. Нет. Это точно не авария.

– Заткнись, Яна! – рявкнул Доминик.

Через пелену слез я видела, как он выключил музыку и поехал быстрее – нам оставалось не более пяти минут до ворот дома. В салоне под аккомпанемент капель дождя я слушала, но не узнавала голос мужа:

– Шлюха! – Он толкнул меня снова, и я ударилась головой о стекло. – Плясала… шлюха! А сейчас песенки слушаешь! Веселишься! Шлюха.

– Доминик…

– Я проиграл! Гребаная сука! Опять проиграл в рулетку! А ты танцевала там… будто тебе насрать!

Он резко затормозил, шины скрипнули. Автомобиль застыл посреди пустой дороги. Меня качнуло влево, а через секунду сильные пальцы оказались на моей шее.

– Доминик!

Я вцепилась в его руку.

Ярость сделала голубые глаза похожими на штормовое море. Мне нравилось море… Шум волн дарил умиротворение, но я подумала, что утону. Умру здесь, в машине. Задохнусь.

Дзинь!

«Вы почти приехали», – оповестил навигатор.

Сигнал вернул Доминика в реальность. Он разжал пальцы. Помотал головой, выругался, вновь завел автомобиль. Я закашляла, глотая воздух. Что с ним такое? Да, он бывал груб, особенно когда расстраивался после азартных игр, но… всерьез… никогда… Он не причинил бы мне вреда.

Это какая-то ошибка.

Я опасливо поглядывала на мужа, потирая шею и восстанавливая дыхание. Доминик ничего не сказал. Он припарковался, вышел, хлопнул дверцей и направился к особняку. Мы жили в пригороде.

Я пошла следом, аккуратно ступая по мокрой лужайке. Завтра потребую вафли и кофе в постель! Что с ним сегодня? Да, мы ругались. Да, он бывал груб. Мог накричать, схватить, нечаянно толкнуть. Но… не более того. Или я на многое закрывала глаза? Синяки, ссадины… Это случайности. Я не из тех, кто терпит абьюз. Родители меня не так воспитали. Произошло недоразумение, и только. У Доминика сдали нервы.

Я коснулась шеи и сама чуть ее сжала. Дура. Сама виновата. Танцевала и веселилась, когда он играл в рулетку. А в машине что! Идиотка. Заслужила. Знаю, как болезненно он воспринимает поражения. Я веселилась, решив, что имею на это право.

– Яна, – позвал Доминик, когда мы вошли в дом. – У тебя остались на счету деньги? Мне надо отыграться.

Я помотала головой.

– Ты потратил все… все, что у меня было. Прости…

Удар. С размаху, с кулака.

Я упала в паркет и не сразу поняла, что произошло, почему из губы закапала кровь. Запоздало вскрикнула: он уже тащил меня за волосы в кабинет – там отличная звукоизоляция, да и за шумом дождя наши соседи ничего не услышат. Страх колотил до дрожи, лицо горело. Я стала вырываться и сломала ногти, пытаясь тормозить ими о деревянный пол. Я кричала, плакала, я не верила, что подобное происходит со мной. С нами. Мы были идеальной парой. Или нет? Я отбивалась и опять кричала, взывая к его, моего мужа, здравому смыслу.

Но мы больше не ехали в машине. Рядом не было навигатора, который бы отвлек внимание Доминика. Мой крик – точно не сигнал остановиться. Мой крик подпитывал его желание продолжать и выпустить на волю всю агрессию.

Принц стал чудовищем. Или всегда им был?

Небо за окном плакало вместе со мной, а молния освещала комнату вспышками, позволяя разглядеть на ладонях кровь.