Рассвет в моем сердце

Я не успела возмутиться и что-либо понять: Коэн подхватил меня на руки, словно я ничего не весила. Какого черта?! Он прижал меня к себе, и его грудная клетка завибрировала от смеха. Разумеется, мой удивленный визг, громкие протесты и тихие просьбы своенравный художник пропустил мимо ушей. Константин ничуть не запыхался и отпустил меня, только когда мы достигли вершины холма, а именно небольшой поляны.

– Родилась в Москве и ни разу тут не бывала, – пристыдил Костя. Он постелил пальто, сел на траву и поманил сесть рядом. – Наслаждайся видом на свой город, – подтрунил Коэн, напоминая, как я пожурила его, приезжего, за презрение к столице.

Но сейчас я не могла и слова вымолвить. Из-за работы в офисе я редко строила маршрут дальше парка у дома. Совсем забыла, как прекрасен «лучший город Земли»[27]. Сейчас Москва оказалась словно на ладони: небоскребы, зеленые парки, река, вереницы машин, что следуют друг за другом по шоссе, а главное – небо. Оно так близко, словно, подпрыгнув, можно дотянуться до темной глади рукой.

Несколько часов мы сидели на пальто Кости и разговаривали, аккуратно обходя тему прошлого – и моего, и его. Казалось, эта поляна – купол, под которым мы спрятались от того, что причиняло боль. Потери. Ошибки. Плохие воспоминания. А мой пульс постоянно учащался, стоило Косте дотронуться до меня или поцеловать, но также душу заполняло безмятежное спокойствие – я на своем месте. Или «со своим» человеком?

Оранжевые лучи солнца окрасил крыши, и я сказала:

– Красиво. Рассвет…

– Рассвет в моем сердце, – добавил Костя.

Я вопросительно склонила голову.

– Когда я встретил тебя, – Константин убрал волосы за уши, и на его впалых щеках засиял легкий румянец, – в моем сердце наступил рассвет. Я жил в темное время суток, я злился на весь мир. Был уверен, что больше никогда не порадуюсь солнцу. – Костя бросил на меня быстрый взгляд. – Спасибо.

Не зная, что ответить, я посмотрела на небо. Мое лицо, наверное, напоминало спелый помидор. Константин пересказал мои мысли, только вместо ночного образа жизни я выбрала прятаться в стенах офиса.

Набравшись храбрости, я спросила, верит ли он в любовь с первого взгляда. Потому что я верила. Сегодня, когда Костя поцеловал меня, я поняла, что снова могу влюбиться. Доминик отнял у меня многое, но, оказывается, не все. Интересно, догадался ли Костя, что, когда я спросила его о чувствах, это было признание? Если мы продолжим в том же духе, я полюблю Константина Коэна вопреки всем своим правилам.

«Ты и сама долго сопротивлялась!»

Вообще-то, до сих пор.

– Вот бы узнать о тебе все, – прошептал он после долгого молчания. Отчего-то его голос сел, звучал хрипло. Костя повернулся и погладил мою талию: – Что случилось с тобой? Как я могу тебе помочь?

Ты уже помогаешь. Но вслух я сказала иное:

– Хочу рассказать тебе обо всем, но…

Я замолчала, не зная, что последует за этим «но», и потупила взгляд.

– Ты не доверяешь людям, – кивнул Костя. – К сожалению или счастью, я тоже человек.

Я коротко усмехнулась. Наверное, боюсь перестать исполнять роль твоей музы, Константин? Показать, что я тоже во многом ошибалась.

– Честно говоря, думаю, мы похожи. – Он лег, повернулся на бок и принялся монотонно рвать траву рядом с собой. – То есть я понимаю тебя. Понимаю, почему ты пытаешься сделать вид, что прошлое не имеет смысла. Но, поверь, имеет. Веду себя как наученный жизнью, но… – Костя поднял взгляд и тихо добавил: – Мне тоже нужна помощь.

– Помощь? Тебе?

– Свобода, – нехотя пояснил он. Лег на спину, подложил руки за голову и уставился на небо. – Я считал, что владею свободой и управляю своей жизнью, но тогда бы меня не терзали всякие мерзкие мысли.

Не понимаю…

Я легла рядом и положила голову ему на плечо.

– Тебе плевать, что о тебе думают. Разве нет?

– Типа того, но… – Его черед замолчать на проклятом «но».

– В моей жизни никогда не было правил. – Я потеребила край куртки. – До восемнадцати лет я творила всякое… Вечеринки, побеги из дома… Статус позволял, а родители слишком меня любили. – Воспоминания о маме и папе встали в горле комом. Я шумно сглотнула, чтобы договорить: – В один момент мне пришлось придумать правила. Целый список.

Костя повернул голову, и мы едва не столкнулись носами.

– Самое время нарушить правила, верно? – Его глаза заблестели, а полуулыбка вызвала приятный спазм внизу моего живота.

Я смутилась, неопределенно дернула плечами и отодвинулась, боясь потерять контроль. А Костя веселился:

– Например, можешь сходить в гости к харизматичному горячему художнику. Говорят, у него дома есть мольберт и краски.

Я ответила:

– К художнику с са-а-амой высокой самооценкой и са-а-амыми чистыми помыслами.

– Понял, неудачный подкат. – Он выставил руки, показывая, что сдается, и притянул меня к себе для поцелуя.

Я оказалась сверху. Так близко мы еще не были. Но испуг сразу исчез, уступив пульсации меж моих ног и учащенному сердцебиению.