Рассветный меч

— Уважаемые лорды, не забывайте то, что предвидели маги. Не забывайте также и о существовании дракона Эбонскайта, поскольку он в одиночку справится с любым войском, которое нам удастся собрать. — Гарон обратился к магам: — Что вы скажете об этом драконе, уважаемая леди и вы, уважаемые господа?

Арилла глянула на посыльного:

— Участвовал ли огненный дракон в сражении, которое ты наблюдал?

Рендел отрицательно покачал головой:

— Нет, моя госпожа, он не участвовал. Но все равно он, казалось, был среди захватчиков.

Выслушав посыльного, Арилла обратилась к королю:

— Ваше величество, может статься, что Эбонскайт все еще соблюдает обет и не примет участия в сражении. Но даже если он нарушил данную клятву, возможно, мы, маги, общими усилиями сможем нейтрализовать его.

— Общими усилиями? — переспросил Рион. Белгон фыркнул, а Алорн сказал:

— Маги связаны воедино и способны передавать друг другу свой огонь. Сила многократно возрастает и дает возможность вершить великие дела.

— А существует такой волшебник, которому это под силу? — спросил Фенерин.

Алорн утвердительно кивнул:

— В этом случае такой волшебник — я.

— А скольких магов вы можете связать воедино, чтобы в результате получить эти грандиозные общие усилия? — спросил Рион.

— Несколько сотен, — ответил Алорн. Глаза Риона удивленно расширились.

— А сколько вас сейчас здесь?

— Все обитатели Дварвена, — сказала Арилла. — Тысяча сто двадцать три.

— И где же все эти волшебники и маги? — спросил лорд Штейн.

Арилла с улыбкой посмотрела на главнокомандующего Рори, а затем перевела взгляд на Штейна:

— Все, кроме нескольких человек, находятся за рекой, в Валоне.

— А кто отсутствует? — полюбопытствовал Белгон.

— Мы трое, поскольку находимся здесь, — ответила Арилла, — и Дэлавар, волк-волшебник. Но где он, нам неизвестно.

— Дэлавар? — отрывисто буркнул Белгон. — Это тот, который меняет облик?

— Вы напрасно недооцениваете Дэлавара, — сказал Фенерин. — Он сражался на стороне Верховного правителя Блейна в битве у Тигеля Хела.

— Пф! В храбрости ему не откажешь, но маг он никудышный, — пробубнил Белгон.

Алорн повернул голову в сторону Белгона:

— Я бы не высказывал в отношении его столь скоропалительных суждений. Я слышал, что он обладает даром создавать иллюзии, а также о том, что в его жилах течет кровь Вадарии.

— Ба — а! — прогудел Белгон. — Против Камня Драконов его способности ничего не стоят. Глаза драконов проникают через все навеянные иллюзии, а на стороне наших врагов не кто иной, как Эбонскайт. Нет, Алорн, наивно полагать, что Дэлавар, волк-волшебник, окажет хоть какое-либо влияние на исход этой войны.

Алор успел лишь открыть рот, чтобы ответить Белгону, но король Гарон поднял руку, прося его помолчать.

— Друзья мои, — обратился он к спорящим, — позвольте напомнить, что собрались мы здесь не для того, чтобы обсуждать достоинства Дэлавара, а для того, чтобы выработать план действий против надвигающегося вторжения. Я не услышал здесь ничего более разумного, чем стратегический план, предложенный главнокомандующим Рори, и тактические приемы ведения войны, предложенные Рионом. Если у вас есть лучшие идеи, давайте послушаем и обсудим их.

В конце ноября Кутсен Йонг призвал Идрала в свой золотой дворец на колесах.

— Слушаю вас, мой господин.

Кутсен Йонг жестом указал на стоящего на коленях у трона гонца:

— Мои командиры прислали донесение о том, что они захватили небольшую деревушку, расположенную в предгорьях на севере. Я хочу, чтобы ты отправился туда и освятил храм в честь Джиду Шангди.

— Но, мой господин, ведь вы сами сказали, что деревня маленькая, так, может быть, кто-нибудь из жрецов более низкого ранга сможет…

— Ты что, вздумал противоречить мне, Идрал?

— Нет, мой господин. Просто…

— Идрал, успокойся и будь осмотрительнее: я хочу освятить в честь Джиду Шангди бесчисленное количество храмов, помногу в каждом большом и малом городе, а в каждой деревне по крайней мере по одному, а то и больше… Да, да, в каждой, даже самой маленькой, деревушке. Храмы по всему миру, который перейдет под мое законное управление. А когда Ревнивый бог увидит, что я свершил, тогда он возвысит меня до такого положения, что я буду править, сидя рядом с ним. — При этих словах лицо Идрала стало мертвенно — бледным, а кулаки сжались столь сильно, что ногти до крови впились в ладони. Он не проронил ни слова, а Кутсен Йонг продолжал: — А кто, мой главный советник Идрал, освятит эти храмы лучше, чем ты?

— Лучше, конечно, никто, мой господин, — прошептал желтоглазый.

Кутсен Йонг обратился к коленопреклоненному гонцу:

— Слушай меня, посланник, ты поведешь моего советника и его личную охрану в эту деревню… Как ее… — Он щелкнул пальцами.

— Инге, мой господин, — подсказал курьер, не поднимая склоненной головы. — Деревенские жители называют ее Инге.

Глаза Идрала широко раскрылись от удивления, но он не проронил ни слова.

— Да, Инге, — сказал Кутсен Йонг. — Ты ведь, кажется, слышал об этой деревне, Идрал?

Идрал улыбнулся:

— Да, господин мой. Я проходил мимо нее однажды, а может, дважды, но было это в давно прошедшие времена.