Рассветный шквал

– Хорошо. Мы уничтожили болгов, которые не оказывали сопротивления. Пусть мы не первые. Не перворожденные. Но салэх-то пришли все равно после нас!

– Пришли на север после нас, – поправил ее Этлен. – Кто знает, сколько они жили на юге, за горами Крыша Мира, по сравнению с которыми Облачный кряж, что муравейник у подножия холма?

– Дикие, грязные животные, не знавшие металлов, магии, даже огонь считавшие чем-то подобным прирученному зверю?

– Пусть так. Волки тоже всего этого не знают. Им объявили войну?

– Волки жгут наши замки?

– Салэх в то время тоже не помышляли о войнах с нами. Ты права, феанни, они были дики, невежественны, но не воинственны.

– И в войнах с невоинственными салэх мы утратили все земли южнее Ауд Мора?

Этлен развел руками:

– Салэх обладают одной способностью, которой нам не дано. Они отлично приспосабливаются ко всему новому, перенимают знания и дальше уже совершенствуют их по своему усмотрению.

– Просто чудесные домашние зверюшки! – В голосе Мак Кехты звенел нескрываемый сарказм.

– Да нет. – Этлен нахмурился, потер шею. – Я боюсь, ты неправильно меня поняла, феанни. Я не заступаюсь за них. В конце концов, слишком много моих братьев по клинку пало от рук салэх. Я убивал их и буду убивать. Если на то возникнет необходимость. Я только хочу отдать должное сильному, опасному, непримиримому противнику. Тем более что это мы сделали людей такими.

– Ну вот еще!.. – фыркнула, как дикая кошка, сида.

– Тут ты можешь меня не переубеждать. Мы. И только мы. От кого салэх переняли железное оружие? Верховую езду? Основы тактики и стратегии? Ремесла? Магию, наконец?

Фиал молчала, раздраженно ковыряя обгорелой уже до состояния головешки веточкой в костре.

– Видишь. Тебе нечего возразить. Потому, что ты не разменяла ум на высокомерие и гордость, как многие другие. Смекалку на уверенность в своей непогрешимости...

– Ты вдруг заговорил как филид, – промолвила Мак Кехта, обиженно надув нижнюю губу. – А не как воин.

– Чем плохо быть филидом? – усмехнулся Этлен. – Нет, я и не думаю сменить клинки на свитки и амулеты. Просто я стар. Очень и очень стар. А прожитые годы дают опыт, наблюдательность и, в конце концов, время для раздумий.

– Много думать будешь – на клинок напорешься, – отмахнулась сида.

– Э, нет, феанни, если бы я меньше думал, давно уже высох бы где-нибудь на карнизе в ущелье. А так хожу, дышу, дерусь. – Улыбка старика стала совсем лукавой. – Даю тебе ненужные советы. Лезу не в свое дело.

– Так, по-твоему, я не следую твоим советам?

– Конечно, нет.

– А, это ты опять...

– Опять. Я слишком хорошо знаю, что тянет тебя, феанни, на прииск Красная Лошадь.

– Я этого не скрывала! – Довести высокородную сиду, вдову ярла Мак Кехты, до румянца могли немногие вещи в этом мире, но слова телохранителя задели ее за живое. – Красная Лошадь – исконная вотчина Мак Кехты, а значит, принадлежит мне по правде и совести. А самоцветы нужны нам для борьбы с салэх!

– Да? А я так себе думаю...

Договорить Этлену не удалось. Из зарослей донесся громкий выкрик боли, треск ломаемого кустарника, а затем крик пестрого пересмешника – знак тревоги.

Фиал рванулась в сторону. Увы, по мнению телохранителя, недостаточно быстро, о чем свидетельствовал ощутимый толчок в плечо, который и добавил феанни скорости. Она покатилась под защиту окружавших поляну деревьев, успев сжать пальцы на теплом прикладе изящного самострела, наблюдая, как медленно, словно в тягучей патоке, падает потник, накрывая прогоревшие угли, а Этлен длинным прыжком «рыбкой» скрывается во тьме. Слабый свет звезд не отразился от матовых лезвий двух мечей, но они уже продолжали руки старика.

Лежа на спине, Мак Кехта уперлась ногой в крюк самострела, взводя тетиву. Краем глаза она отметила, что юноши-сиды вскакивают без излишнего шума и суеты – уроки Этлена не пропали даром. Один за другим молчаливые тени исчезали в лесу. Такие случаи были тщательно продуманы и отрепетированы – кому охранять коней, кому зайти в тыл напавшему врагу, кому отвлекать на себя его внимание.

Бельт лег на желобок самострела. Фиал осторожно поднялась на ноги и огляделась. В лесу слышался шорох палой листвы и похрустывание сухих веточек под подошвами сапог. Издали доносились слабые голоса. Что же произошло? Где опасность?

Вступить в схватку ей не пришлось. Раздавшийся из лесу хриплый крик хохлатого коршуна послужил сигналом отбоя тревоги. А вскоре к погасшему кострищу вышел и Этлен с близнецами, бывшими в охранении в эту ночь. Лойг поддерживал на весу правую руку, а Дубтах заметно прихрамывал и потирал кулаком поясницу.

– Что случилось? – Голос Мак Кехты мог, если была на то необходимость, звучать как звенящий клинок лучшего закала.

– Прости, феанни, – в один голос произнесли близнецы, при этом Лойг низко склонил голову, как бы подставляя шею под удар возмездия, а Дубтах встал на одно колено.

– Я назначу в дозор кого-нибудь другого, – проговорил Этлен, хитро прищурившись. – Порасспроси пока их, феанни, что да как...

И растворился во мраке среди стволов.