Рассыпаясь серебром

Руван оторопел:

– Как удрал? Куда?

– Я откуда знаю. Взял и удрал. Вчера. Днем.

Раэль раздосадовано швырнул перо на подставку и подошел к другу. От окружавшего ящера облака раздражения и обиды перья феникса дыбом встали. Карие глаза врача с укором посмотрели на аптекаря.

– Вот так просто? Пациент взял и сбежал из больницы? – Руван не верил, отказывался верить.

– О нет, не так уж и просто! – что-то достав из кармана фартука, он резко вложил это в ладонь Рувана. – Плату оставил!

Раэль вихрем вылетел из кабинета. Пару минут Руван стоял и тупо хлопал глазами вслед умчавшемуся другу. Мысль о побеге все не укладывалась в голове – ну как можно удрать из лечебницы? Очнувшись, он посмотрел на вещи, что дал Раэль – три зерина мягко поблескивали на ладони. Отчего-то стало невыносимо смешно. Улыбнувшись в душе, Руван повернул к выходу.

Глава 6 – Ах, дорога, дорога

Сколько раз за эти три дня Руван пожалел о своем решении взять волка в попутчики? Пять? Десять?

На лес уже опустился ночной мрак. Мерно потрескивающий костер украшал медовыми бликами высокие, покрытые светлой корой стволы деревьев. Тоненький столб дыма, без труда пробираясь сквозь невесомые кроны осин, уходил ввысь, теряясь в пасмурном беззвездном небе.

Усевшись у своего короба, Руван недовольно глянул в сторону волка, что устроился напротив. Парень готовился ко сну: свернувшись на земле калачиком, он ненадолго задержал взгляд на фениксе и закрыл глаза, вскоре сладко засопев.

Ужасный первый день похода аптекарь с радостью бы вычеркнул из своей памяти.

Как и оговаривалось, в то утро Руван засветло выдвинулся к северным воротам, в глубине души надеясь, что волк сбежал не только из больницы, но и из города. Каково же было его удивление, когда на подходе к вратам он еще издалека увидал на дороге мелкую фигурку парня – он не только решил отправиться в путь, но и на место встречи явился гораздо раньше самого Рувана.

– Доброе утро, – виляя хвостом, подбежал к аптекарю юноша. – Я готов отправиться в столицу.

Руван смерил парня скептическим взглядом:

– Вижу… – прищурился он. Малеа, на удивление, выглядел вполне выздоровевшим и отдохнувшим, держался бодро. На руках его все еще были видны синяки, оставленные фениксом – приметив их, Руван чуть скривился от нахлынувших воспоминаний. Парень хотел еще что-то сказать, но аптекарь, опустив по обыкновению взгляд к земле, уже вышел на дорогу. Сделав пару шагов, Руван обнаружил, что волк за ним не идет. Закатив глаза, он остановился и обернулся – Малеа стоял лицом к городу и в нерешительности топтался у ворот.

– Я ждать не буду, – крикнул феникс.

Подпрыгнув от неожиданности, Малеа развернулся и подбежал к попутчику. На лице волка застыла неловкая улыбка. Внезапно вспомнив, Руван выудил из кармана монеты и всунул их в руку подошедшего парня.

– Это? – тот недоуменно уставился на три зерина на своей ладони.

– Он обиделся вообще-то. Извинись в следующий раз, – буркнул Руван, продолжая путь.

Феникс шел, в голове прокручивая все, что он успел узнать за эти два дня. Вурки, ярмарка, имена – события никак не хотели складываться вместе, а лишь мелькали перед глазами беспорядочными обрывками. Руван передумал уже все, но так и не смог увидеть основной картины. Из раздумий его вывел робкий толчок в плечо. Феникс обернулся.

– А мы разве не полетим? – склонив голову набок, спросил Малеа.

Проглотив резкие слова, уже готовые вырваться в ответ, он промолчал, гневно взглянув на волка.

Муг осветил кроны дальних деревьев красноватой зарей. Дорога прямой, будто прочерченной на бумаге линией вела вдоль берега Рун-Нор, вдали упираясь в густой и темный лес. По бокам тропы высились раскидистые кусты. Их ветви, изукрашенные мелкими резными листочками, пригибались к самой земле под тяжестью крупных соцветий. С миниатюрных белых цветков на землю капала прохладная роса. День только начинался, а Руван уже успел устать от путешествия.

До сего момента аптекарю приходилось контактировать с волками чисто в целях торговых – он продавал, они покупали, или наоборот. Он даже подумать не мог, что эти, а вернее, этот окажется настолько раздражающей личностью. Этого субъекта постоянно тянуло на разговоры – о себе, о погоде, о долине, о цветке, что на обочине рос. У Рувана уже голова кругом шла. Феникс молчал, стиснув зубы:

«Он калека, ему просто плохо. Выговорится – потом замолчит», – успокаивал он себя. Поняв, что в лице аптекаря он собеседника не найдет, волк на какое-то время замолчал. Но надо же было ему разглядеть на руке попутчика браслет…

– Господин Руван, а откуда у вас этот кулон? – прищурившись, спросил Малеа.

Этого феникс не выдержал. Двери терпения с треском распахнулись, больше не сдерживая бурный поток негодования:

– Да когда же ты замолчишь уже!?

Волк отпрыгнул в сторону, будто уворачиваясь от удара. Уши его плотно прижались к голове:

– Но я же только…

– Только? Только! Что «только» на этот раз?

– Но я же…

– Меня не интересует погода! Я не хочу обсуждать произошедшее! Мне плевать, кто ты!

– Но ведь… я просто хотел спросить у Вас, где Вы взяли эту подвеску…