Растерянный континент. В защиту демократии и независимости Европы

Мелосцы заявили о своем нейтралитете и о том, что они ни в коей мере не представляют угрозы для Афин. Они настаивали на том, что отказ от независимости и свободы стал бы для них бесчестьем. Они упорствовали в том, что ставят свои ценности выше своих интересов и даже жизни. Убежденные в своей правоте афиняне уточнили, что ничего не имеют против лично мелосцев, но их имперское господство под угрозой. И они не в том положении, чтобы принять дружбу мелосцев. По словам Фукидида, они ответили так: «Ваша враждебность менее вредна для нас, чем ваша дружба, потому что в глазах мира последняя делает нас слабыми, в то время как ваша ненависть является доказательством нашей силы». Для Афин было совершенно невозможно позволить существовать маленькому независимому острову, который, похоже, насмехается над ними на глазах у всех подданных и подает негодный пример. Афинские представители заявили мелосцам, что если вы останетесь независимыми, будет казаться, что мы боимся напасть на вас из-за вашей силы. Поэтому нам будет вдвойне выгодно властвовать над вами: наша власть будет еще больше, как и уважение наших подданных, потому как мы докажем свою силу и таким образом укрепим нашу безопасность. Это завоевание тем более необходимо, что вы – островитяне, а мы – хозяева моря. Ваша независимость поэтому неприемлема…

Такова суть рассуждений афинян, которые продолжили атаку, сломили сопротивление мелосцев, уничтожили население и разрушили город до основания. Они действительно одержали убедительную победу, но такую, что ославила греков того времени и привела Афины к поражению в нравственной битве.

Данный эпизод характерен для моральной ловушки, в которую попадают империалистические державы, особенно когда утверждают, что ведут борьбу за свободу и права человека. Это можно отнести ко многим вторжениям, имевшим место в современной истории империализма: франко-британской экспедиции против Китая в 1905 году, карательной операции французов в Сетифе (Сетифская резня) и на Мадагаскаре в 1945 и 1947 годах, американскому вторжению на Гренаду в 1983 году и европейским бомбардировкам Ливии в 2011 году, после блокады Кубы и свержения Саддама Хусейна в 2003 году.

Уничтоженные истоки цивилизации

С окончанием войны и восстановлением мира Греция и Европа продолжили путь в аналогичных направлениях. Вектор развития Греции после Пелопоннесской войны и траектория Европы после Великой войны шли параллельно друг другу.

Вследствие нанесенного социального и морального ущерба Пелопоннесская и Вторая мировая войны сокрушили глубоко укоренившиеся, давшие начало цивилизациям истоки. В обоих случаях человеческие потери были колоссальными как для победителей, так и для побежденных. Спарта, институты которой старались сдерживать ее демографический рост, так и не оправилась от обескровления своей военной аристократии, которая была краеугольным камнем всего ее социального устройства. Афины, лишившись своих колоний и длинных стен, защищавших порт Пирей от военных вторжений, так и не смогли восстановить свою былую мощь на море.

Участники интеллектуальной и политической жизни не замедлили замкнуться и закоснеть, оставляя возможность олигархическим или авторитарным структурам – тираниям – взять верх над демократическими экспериментами и дерзостью мысли. Греческий импульс угас. С момента зарождения стоицизма и основания движения стоицизма Зеноном в 301 году греческая философия сосредоточилась на утилитаризме, технике личностного развития и поисках индивидуального счастья. Какими бы достойными ни были эпикурейцы и гедонисты, диалектики, наследники софистов и киников, а затем стоиков, последователи Эпиктета и Сенеки, они относятся к категории мудрого искусства жизни, а не философии. Дерево по-прежнему давало манящие плоды, но его корни уже недостаточно глубоко уходили в землю Аттики, чтобы заставить его расти.

Что касается политики, то относительное ослабление Афин и ограниченность Спарты, чьи институты не годились для управления империей, способствовали возникновению новых претендентов. Беотийская лига, сложившаяся вокруг Фив, первой попыталась воспользоваться ситуацией. Благодаря Эпаминонду, который был непревзойденным стратегом, фиванцы взяли Спарту в 371 году. Спарта так и не смогла полностью восстановиться и зачахла.