Растерзанный

Бутафорская патрульная машина была здесь же, запыленная и частично выцветшая. Возле капота стояла уже знакомая пластиковая фигура последняя из всего тиража. Нагнувшись к постаменту, Женя ловко открутил болты и, не говоря ни слова, сдернул куклу с направляющих. Цель достигнута. Несло дерьмом, но радостью что-то не пахло. Истина такова: в долгих поездках рождаются странные идеи. Насиловать, спасать, наделять неодушевленные вещи сверхспособностями, убеждать себя в несуществующем родстве, трепаться и каяться, а что еще делать в дороге? И пусть бутафорский полицейский был похож на Женю, еще больше он походил на мать и своего настоящего папашу, с которым водитель пикапа проходил курс посталкогольной реабилитации. Бездетный Женя, Женя-девственник, сорокачетырехлетний одуванчик, впечатлительный и наивный, как туземец.

На собраниях алкоголиков Мишин папа подробно рассказывал о семье и страданиях, что принес близким, а однажды похвалился, что сын на него совсем не похож, трезвенник. Посмотрев фото, кое-кто из присутствующих в шутку заметили, что Миша внешне сильно на Женю смахивает. Ха-ха. Казалось бы, пошутили и забыли, но глупая хохма вышла из-под контроля.

Зерно намека, упавшее в рыхлую, размытую годами запоя, голову дало пугающие всходы. Сорокачетырехлетний девственник убедил себя, что в бурной молодости вполне мог иметь роман с продолжением, как «все нормальные мужики». Он стал следить за Мишей, искать встречи, но парень, намучившийся от одного алкоголика, на дух не переносил и второго. А потом Мишу убили.

– Все? Это последний?

Обхватив фигуру, Женя кивнул.

– Дай мне, я хочу его кое с кем познакомить.

Предложение звучало, как грязный намек, но глаза дальнобойщика выражали мягкость и участие.

– Пошли, – махнув рукой в сторону тягача, позвал Саша, – она в кабине.

– Она? – переспросил Женя.

– Да, моя… – дальнобойщик сглотнул, – моя дочь. Дочка. У нас сложные отношения, но я хочу, чтобы она была счастлива. Я сделал ей столько зла и никак не старался понять. Обижался. Обзывался. Бил. Но я люблю ее.

Остановившись возле машины, Саша открыл кабину.

– Знакомься, милая, это – Миша, – затаскивая в салон пластиковую фигуру полицейского, со смехом сказал водитель, – поболтайте, а мы пока сообразим, чем бы перекусить.

И никто не понимал шутки. И смешно не было. И для двоих безумцев зарождалась реальная жизнь. И выходила она из океана лжи и ступала на берег истины. И путь ее лежал сквозь тьму, и освещало его пылающее сердце маленького непослушного волка. И был вечер, день первый.

– Возьми, но обещай больше не пробовать, – достав пистолет, Саша протянул его Жене.

Направив ствол в сторону леса, водитель пикапа зажмурился и нажал на курок. На кончике дула вспыхнуло маленькое пламя. Саша засмеялся и повалился на колени.

– Ну почему, почему именно сейчас у нас закончились сигареты?

– Поедем в магазин?

– Да какой магазин, ночь.

– Улица, фонарь, аптека, – уставившись на пистолет-зажигалку, хмыкнул Женя, из всех стихов он помнил только первые строчки.