Растлённая

Влада, которую минуту назад страх лишил способности думать, немного пришла в себя. Она знала, что Стас сделал то, на что она его толкала, и не ожидала от младшей сестры такой реакции. То, что Оля прибежала к ней, подавленность в голосе, говорили, что она скорее раздавлена, испугана, нежели зла и готова к чему-то, что можно назвать местью.

Влада ухмыльнулась, по-прежнему претворяясь спящей. Она испытала к сестре новый прилив омерзения и удовлетворенного злорадства.

- Влада, я… Меня твой Стас… он… Он меня… Пришел ко мне и… Влада…

Бессвязное бормотание прервал шорох открывшейся двери. На пороге возникла тень Стаса. Оля подскочила с пола.

- Влада! - снова всхлипнула она.

Стас посторонился, будто приглашая девушку покинуть комнату.

В этот момент Оля неожиданно для себя поняла, что сестра должна была проснуться, она всегда чутко спала. Этого не произошло, хотя Оля ее тормошила. Она что, нарочно сделала вид, что спит?

Всхлипывая, Оля выскочила из спальни сестры.

Теперь он протрезвел окончательно. Нечто похожее случилось, когда Оля стала отбиваться, и лишь физическая потребность завершить начатое поборола страх, коснувшийся его спины, будто запоздалый порыв ночного ветра. Последнюю точку поставила струя холодной воды, под которую он подставил лицо.

В некотором смысле он находился в таком же шоке, что и его жертва. Он, конечно, сделал то, что хотел, но он всего лишь хотел, просто хотел, а желание и действие - разные вещи.

Впрочем, ни это явилось основной причиной шока. Его неприятно поразила реакция Оли. Почему-то она сопротивлялась вяло, наверное, действительно, выпила больше нормы, но Стас почувствовал по ее движениям, что для нее это не было чем-то естественным. В противном случае она бы расслабилась либо реакция стала иной.

Довершил уверенность в этих ощущениях ее плач. Не сразу, но Стас понял: Оля в комнате Влады. Плачет и что-то требует. Ситуация вдруг напомнила картину банального изнасилования. Он никогда бы не подумал, что окажется в подобном положении.

Он всегда считал себя человеком вполне приличным, хотя в глубине души понимал, что не лишен определенной дозы цинизма. Впрочем, цинизм не означал, что его обладатель рано или поздно совершит парочку кошмарных поступков. Как-то один приятель задал ему вопрос, неразумный, циничный, но в тоже время возбуждающий плоть вопрос. Изнасиловал бы Стас приятную на вид девчонку, если бы уверенность, что это не принесет неприятных последствий, сойдет с рук? Стас что-то пробурчал, мол, не городи ерунды, но про себя признал, что очень даже может быть. Почему нет? В слух он такое, конечно, не высказал. Только вот как можно иметь в чем-то уверенность? Получалось, вопрос отпадал сам собой.

На самом деле Стас никогда бы не пошел на это просто потому, что это был бы неоправданный риск. Одно другого не стоит. И вот происходящее в квартире подруги все больше убеждало, что Стас совершил нечто подобное, хотя и неосознанно.

Кое-как одолев страх, он вышел из ванной в прихожую. Не до утра же ему там сидеть? Прошел к спальне Влады, с каждым шагом убеждаясь, что Оля находится там. Позже он понял, почему его толкало в самое пекло, каким являлась в тот момент комната Влады. Он опасался, что подруга, обнаружив сестру плачущей, вдруг примет сторону Оли. Кто ж разберет этих баб? От Влады можно было ждать, что угодно. Настроение ее частенько менялось на противоположное в течение вечера. К тому же слезы действовали на людей порой лучше всяких слов.

Стас вошел в спальню. Заметил тень, отпрянувшую от кровати. Увидев его, Оля замерла. Влада спокойно лежала, отвернувшись от сестры. Это немного успокоило Стаса. Значит, катастрофы не случилось. Влада попросту игнорирует сестру, ее слезы. Может, Оля, привыкшая строить из себя дома паиньку, всего лишь достоверно играет жертву?

Он хотел что-нибудь сказать, уверенное, потребовать успокоиться и не будить Владу, заявить, что нет причин поднимать среди ночи шум, но слова ему так и не дались. Они куда-то улетучились, и он посторонился, чувствуя, что Оля его боится и хочет покинуть комнату. Кроме того, он не хотел, чтобы его выдал голос. Если она услышит в нем испуг, это лишь ухудшит ситуацию. Главное - не показывать, что он опасается последствий.

Когда Оля выскочила из комнаты, Влада продолжала лежать лицом к стене.

- Влада, ты спишь? - просипел он.

Подруга медленно оглянулась, села на кровати. Они молча смотрели друг на друга. Глаз, конечно, не видели, но знали, куда направлен взгляд партнера.

Владе не нужен был свет, чтобы понять: ее бой-френд напуган. Причем серьезно напуган: страх очистил его от алкоголя. Из-за реакции Оли. Он не ожидал этого, думал она поломается для вида, после чего еще сама ему подмахнет. Но не так все просто. У сестрички парней не было, какую же реакцию от нее ждать?