Растопить ледяное сердце (СИ)

— Традиционный танец в честь дня Миросотворения, — объявляет церемониймейстер, и Давид ведет Кейтлайн в центр зала, оставляя меня одну на невысоком пьедестале, предназначенном для королевской семьи. — Музыку.

Плавная неспешная мелодия растекается по залу. Образовав круг, придворные наблюдают за королем и королевой, которые кружатся в танце, не обращая внимания ни на кого, кроме друг друга.

Присоединиться к королевской чете дозволено уже после третьего такта, поэтому постепенно зал заполняется танцующими парами.

— Разрешите вас пригласить? — вздрагиваю и на секунду прикрываю глаза, молясь всем богам, чтобы мне не почудилось.

Когда поворачиваю голову, сразу утопаю в голубом бушующем океане глаз.

— Райнхольд, — пораженно выдыхаю я, не смея шелохнуться, чтобы видение не развеялось.

Такой красивый. Выделяется из толпы. В праздничном тёмно-синем мундире полисмена Рэгнолда, застегнутом до последней серебристой пуговицы, черных брюках, обтягивающих мощные бедра, высоких сапогах. Светлые с серебряным отливом волосы стянуты в низкий хвост, лицо с идеальными чертами спокойное, уверенное. Он словно сошел с моей картины или появился из моего сна.

— К вашим услугам, герцогиня, — мужчина склоняет голову и протягивает мне руку. — Подарите мне танец?

Вкладываю подрагивающую ладонь, пальцами ощущая горячую сухую кожу мужчины.

— Это и правда ты, — все еще не могу поверить, хоть и следую за уверенно ведущим меня в самый центр круга герцогом.

— Правда, я, — соглашается мужчина и, обнимая меня за талию, уверенно ведет, вовлекая в танец. — Я скучал.

У меня перехватывает дыхание от признания, сказанного вот так просто. Мужчиной, для которого еще несколько дней назад эмоции казались чем-то враждебным, ненужным.

— И я скучала, — признаюсь и сильнее сжимаю плечо герцога, чувствуя жесткую ткань мундира. — Почему ты здесь? В такую ночь. Принято праздновать день Миросотворения с родными.

— Мне кажется, что я именно там, где должен сейчас быть, — Райнхольд наклоняется ко мне и, наплевав на все приличия, целует меня.

На краткий миг вижу серебристые и голубые искры, возникающие между нами с первым касанием губ, но они быстро рассеиваются. А возможно, их и не было в реальности, только перед моими глазами, закрывшимися от наслаждения таким желанным прикосновением.

Наш поцелуй длится одновременно целую вечность и всего лишь мгновение.

— Я согласна, — шепчу, когда Райнхольд отстраняется, продолжая вести меня в танце.

— Согласна? — переспрашивает, наверняка не понимая, что я ответила на вопрос, который он задал несколько дней назад.

— Согласна стать твоей женой, — поясняю я, с удовольствием наблюдая темнеющие глаза мужчины, в которых загораются радостные огоньки.

— Я вряд ли смогу стать когда-то более счастливым, чем сейчас, — мужчина прижимает меня плотнее и я ощущаю быстрое биение сердца в его груди.

— Я тоже, — шепчу я.

В этот вечер, рядом с Райнхольдом, мне удается отбросить все дурные мысли.

Танцуем еще несколько танцев, потом отходим к столу с напитками и закусками, а я только теперь замечаю, как красиво и необычно украшен зал к празднику. Цветные шары разных размеров, переливающиеся блестками, парят в воздухе над головами собравшихся, золотисто-оранжевые светлячки освещают пространство лучше дневного света, величественно возвышающееся в конце зала дерево жизни радует глаз разноцветным серпантином из лент. Смеюсь, вспоминая, как Кейт два дня назад ругалась с организатором, который предлагал развесить по стенам перья жар-птиц.

Райнхольд рассказывает, что в Рэгнолде зал к празднику обычно украшают в голубых и серебряных тонах, на дерево жизни развешивают конфеты в блестящих обертках, за которыми скрываются пожелания. Запускают нетающие снежинки, добавляя в них магию света, из-за чего кажется, что начался настоящий звездопад. Обещает, что в следующем году я своими глазами смогу оценить убранство королевского дворца. И я верю ему, предвкушаю.

— Осталось совсем мало времени до завершения текущего круга, — снова берет слово Давид. — Предлагаю сейчас собравшимся образовать спираль, символизирующую жизнь, и, как только стрелка часов приблизится к полночи, вместе начать отсчет.

Давид с Кейт встают в центр, именно от них начинается спираль, расползающаяся по залу. Мы с Райнхольдом оказываемся неподалеку от правителей и вместе со всеми поднимаем головы, смотря на большие рубиновые часы, отсчитывающие минуты до начала нового годового круга.

— Десять, — гремит голос короля.

— Девять, — подхватывает его жена.

— Восемь, — кричит несколько человек.

— Семь, — расходится хор голосов по залу.

— Шесть, — в едином порыве восклицают все.

— Пять, — слышу голос Райнхольда.

— Четыре, — вторю ему, поворачивая голову, чтобы видеть лицо мужчины.

— Три, — наклоняется ко мне герцог.

— Два, — выдыхаю ему в губы.

— Один, — произносит и целует меня.

Сначала нежно, едва касаясь, но с каждой секундой все более настойчиво и жадно. Сама углубляю поцелуй, обнимая мужчину за шею, вплетаю пальцы в его волосы, захлебываюсь в эмоциях.

Мне нет никакого дела до беснующихся людей, поздравляющих друг друга с праздником.