Растопить сердце Льва

Поверила. Когда над твоим ухом звучит спокойный низкий голос, а руки бережно сжимают, сложно не поверить. Рита не знала, что будет завтра и сможет ли она теперь выйти из дома, не оглядываясь по сторонам. Сможет ли отправиться на последний в этом году заказ и не дрожать от страха? Наверное, сможет.

– Еще вопросы? – голос мужчины за спиной звучал тихо и сонно.

– Два. Ты пришел тогда на выставку из-за Джокера? Возишься со мной только из-за приказа?

– На выставку пришел из-за Джокера. Ты же не прислала мне приглашение…

– А ты бы пришел? – положила свою руку поверх его.

– Не знаю. Зато знаю, что если бы не пришел, сожалел бы об этом всю жизнь. Я здесь не только по приказу, уже нет. Теперь я здесь, потому что хочу быть здесь, рядом с тобой.

Искусала все губы, кажется, почти до крови. Когда он закончил ответ на твердую пятерку с плюсом, Рита поймала себя на мысли, что этими искусанными губами улыбается. Сердце отбивало чечетку. «Хочу быть здесь, рядом с тобой» – этот ответ успокоил все тревоги, кроме одной:

– Мы справимся?

– Да. Справимся. Раз допрос окончен, теперь моя очередь. Ольга что-то тебе оставляла? Документы? Фотографии?

– Нет, ничего такого, – сначала ответила, а потом вспомнила. – Стоп! Она оставила визитку. Сказала еще так загадочно, что если потребуется помощь, я могу обратиться туда.

– Где визитка?

– На доске в студии. Я ее приколола, чтобы не потерять.

Рита четко помнила и красную иголочку, и поблескивающий прямоугольник.

– После того, как влезли в студию, ты ее видела?

Он задавал правильные вопросы, на которые у нее не было ответа. Просто не помнила. Когда вошла в студию, было не до визиток, больше волновали лампы, фоны и дорогое оборудование.

– Не знаю. Завтра посмотрим. Заедем утром? Герман обещал встретить курьера со всем, что я заказала для студии. Он будет рад, если мы сможем заскочить.

– Тебе так будет спокойнее? – мгновенно перевел Лев.

– Да, мне так будет спокойнее, заодно найдем визитку.

Рита зевнула и немного повозилась, устраиваясь поудобнее. Тела соприкасались идеально. Она медленно растворялась в тепле и, улетая в сон, совсем забыла сообщить Льву важное, что кто-то неизвестный купил фотографию Ольги Карамзиной.

Лев

Рита и представить не могла, что лежащий рядом мужчина думал сейчас совсем не о работе. Он должен был выстраивать в голове какие-то планы, размышлять о деле, но весь его мир сосредоточился на одном человеке.

Лев не мог уснуть. Думал о девушке рядом с собой, которая так доверчиво прижимается и едва слышно сопит. Тихо дышал ей в волосы и старался не шевелиться, чтобы случайно не разбудить.

Сколько еще он сможет спать с ней в одной постели без «все можно» и «нежно и осторожно»? Недолго. Это очевидный факт, потому что даже сейчас он невольно касается взглядом острого плечика, ощущает тепло ее тела, а голова гудит от желания прикоснуться губами к светлой нежной коже.

Мозг услужливо подкинул воспоминания, которые стоило бы закрыть в огромном железном сундуке и навесить замок, а ключ от него выкинуть как можно дальше.

Вдохнул глубоко и едва не зарычал. Эта девушка даже среди зимы пахнет летом. Теплом. Свежескошенной травой. Луговыми цветами. Зарыться носом в волосы и дышать, пока в легких не останется другого воздуха.

Словно издеваясь, спящая девушка вывернулась из-под руки и развалилась на спине. Одеяло съехало до талии, майка перекосилась, обнажив небольшую аккуратную грудь с остреньким, призывно торчащим…

– Черт, – фыркнул себе под нос Лев и, как облитый кипятком, выскочил из постели.

Границы. Чертовы границы. Он может забыть про них, поцеловать и добавить в совместную жизнь больше огня, намного больше. Вот только одна мысль не отпускает: «А что дальше?»

Аппетит приходит во время еды. Сегодня они живут вместе. Завтра секс. Послезавтра потребуется… любовь? Бред. Все должно быть наоборот. Система, выверенная веками человеческих отношений, дала сбой в их жизни и в его рыжей голове.

По идее, сначала любовь, секс, совместная жизнь, брак и только потом дети. Какого рожна у них все с другого конца? Помутнение рассудка в то утро не считается.

Вот только хочется остаться в этом помутнении, раствориться в нем – и будь что будет.

– Нет, нельзя. Пока ты все для себя не решишь, нельзя, – сказал собственному бледному отражению, уже стоя в ванной, и рванул в душ под струи холодной, как завывающий за окном ветер, воды.

Рита

Проснулась снова одна. Она недовольно поморщилась, пощупав правую сторону кровати – пусто. Солнечный свет слепил глаза сквозь неплотно задернутые шторы. Кажется, за окном все по Пушкину: «Мороз и солнце, день чудесный». Сонный разум сразу выдал продолжение мимо текста: «Где тебя носит, друг прелестный?»

Где бы его ни носило, он не мог оставить ее надолго. Рита была в этом уверена на сто из ста.

Потянулась и, заглянув в ванную, отправилась на поиски: Льва, завтрака, папы. Прошла мимо огромного зеркала в полный рост и притормозила. Покрутилась, внимательно изучая взглядом живот.