Растоптанные цветы зла

Примерно то же самое можно сказать и об отношении художника к красоте. Он может писать уродливые картины, сочинять убогие стишки, но публично о своем презрении к красоте он никогда не скажет – в противном случае всей его творческой деятельности придет конец. Думаю, что это так или иначе осознают и чувствуют все. Недаром ведь всего пару десятков лет назад в Советском Союзе поэты, которые начинали в своих стихах чересчур упирать на добро, то есть фактически переходили на службу государству, сразу же лишались всех своих читателей. Несмотря на то что государство награждало их различными премиями и тиражировало их книги. Эти книги в огромном количестве пылились на прилавках магазинов. И никто ничего не мог с этим поделать. Тут все понятно. Однако над тем, что в любой, пусть даже самой умной научной статье никакой красоты нет и быть не может, по моим наблюдениям, сегодня еще мало кто задумывался.

Тем не менее прекрасным может быть только само литературное произведение или же картина, а не их научное исследование или же теоретическое обоснование. Исследования и теоретические обоснования могут быть только умными. И разговоры о так называемой «красоте мысли» – это все из области социальной демагогии, которой современные ученые, видимо, научились у политиков. Разница между первыми и вторыми заключается только в том, что политики по отношению к искусству ведут себя несколько настойчивее, грубее, и, возможно, глупее. Но вряд ли это отличие столь уж существенно. Как не существенно и то, что современные литературоведы, искусствоведы и критики, вполне возможно, даже испытывают искреннее сочувствие к «смутным объектам» своих исследований, по-своему их оберегают от безмозглой толпы, «дегуманизируя» и создавая вокруг них трудно проницаемую для непосвященных своеобразную «магическую ауру» из малопонятных обывателям научных терминов. Как я уже сказала, государство в недавнем прошлом тоже по-своему заботилось о тех, кто соглашался наиболее рьяно служить так называемому «добру», да и сейчас продолжает это делать.

Поэтому и наиболее характерной фигурой современной литературы является вовсе не пытающийся загипнотизировать публику истеричными выкриками «шаман» – эта фигура сегодня выглядит чересчур архаично, – скорее, это некий расслабленный дегенерат, нуждающийся в постоянных опекунах в виде многочисленных теоретиков и исследователей его произведений, и потому не прилагающий никаких особых волевых усилий к их созданию.

Говоря о характерной дегенеративности современного искусства, я, естественно, подразумеваю его «уродство». Просто слово «урод» в данном случае звучало бы несколько двусмысленно, так как уроды вообще-то в опекунах не нуждаются. В отличие от дегенератов, олигофренов и прочих умственно-отсталых личностей с капающей изо рта слюной и трясущимися ручками. Но это только в быту и повседневной жизни, где в соответствии с установленным в обществе порядком регулируются права собственности, годность того или иного индивидуума к труду и мера его ответственности за совершаемые поступки. Зато в искусстве в опеке в первую очередь как раз и нуждаются эстетически неполноценные существа, то есть уроды.

В полной мере это относится и к результатам их творчества.

И чем уродливее произведение искусства, тем сильнее его создатель нуждается в поддержке извне. Так называемое «социалистическое искусство» наглядно это продемонстрировало. Советские поэты и писатели нуждались в государстве, как в мамочке, без которой они так и не научились самостоятельно передвигаться по жизни и, тем более, творить. «История и время это показали», – так, кажется, в подобных случаях принято говорить.

Сейчас, правда, отношения художника с социальными институтами тоже далеки от идеальных. Стоит только сунуться в какой-нибудь фонд, как натыкаешься на такие требования к потенциальным получателям различных грантов, что, как я ни старалась, подогнать под них свой образ мне еще ни разу не удалось. И самое смешное, что эти требования оказывались абсолютно невыполнимыми для меня из-за какой– то просто пугающей простоты! Чтобы получать бабки под свои творческие проекты, сегодня надо быть либо представительницей нац– или секс-меньшинства, либо многодетной матерью, либо гражданкой отсталой среднеазиатской республики, либо инвалидом по зрению, контуженным ветераном афганской войны, либо просто слабой женщиной (это самый мягкий вариант), ну, или же тебе самой нужно изъявить готовность посвятить свою жизнь служению и спасению кого-нибудь из этих убогих существ, то есть фактически перейти на их иждивение.