Расцвет и упадок государства

Когда растущий профессионализм соединился с промышленной революцией, начавшейся в Великобритании и распространившейся за ее пределы, это не могло не привести к взрывообразному развитию. Вооруженные пушками, сделанными по новой системе Грибоваля, войска Наполеона моментально расправились бы с армией Фридриха каких-нибудь 30 или 40 лет назад; но каким бы ни был прогресс, имевший место в период с 1760 по 1815 г. он по идет ни в какое сравнение с теми изменениями, которые стали происходить одно за другим начиная с 1830 г. Вначале появились капсюли, в результате чего стал не нужен кремень для высекания искры и поджигания пороха. Затем заряжающиеся с дула мушкеты, которые, если не считать замены деревянных шомполов железными, не претерпели почти никаких изменений с Бленхейма до Ватерлоо, были заменены на казнозарядные нарезные ружья, скорострельность которых в 3–6 раз превышала скорострельность мушкетов и которые обладали большей дальнобойностью. К тому же после проведения некоторых испытаний выяснилось, что эти ружья стреляют с большей точностью, не говоря уже о том, что, будучи заряжаемыми с казенной части, а не с дула, впервые в истории они позволили людям стрелять, находясь в укрытии, и не обязательно стоя. Параллельно происходило развитие артиллерии. Начиная с 1850-х годов бронзовые и железные гладкоствольные орудия, заряжающиеся с дула, все больше вытеснялись стальными, заряжающимися с казенной части. К 1870 г. самыми лучшими пушками были признаны прусские. Производимые фирмой Круппа, они превосходили пушки времен Наполеона по дальнобойности в 3 раза, а по скорострельности — в 4–5 раз. Впервые с XVI в. определенный прогресс коснулся и боеприпасов: цельные железные ядра были заменены шрапнелью и осколочно-фугасными гранатами с взрывателем замедленного действия[637].

Еще большее значение для развития возможностей государства в области войны и завоевательной политики имело совершенствование военной инфраструктуры. Традиционно военный транспорт ограничивался подводами, запряженными лошадьми, а военные средства связи — верховыми посыльными; но теперь сети телеграфной связи и железных дорог стали покрывать территории целых стран (а затем и континентов), и это кардинальным образом способствовало усилению контроля государства над территориями, населением и вооруженными силами. Первый телеграф — не электрический, а оптический — появился во Франции в первые годы революции и, как и следовало ожидать, стоило ему появиться, как его стали применять в военном деле[638]. В течение следующих 30 лет Испания (в которой утверждали, что спроектировали систему более значимую, чем французская)[639], Великобритания, Пруссия и Россия последовали примеру Франции, строя системы, которые связывали Лондон с Дувром и Портсмутом, Берлин с Триром и Москву с Варшавой. Хотя все эти системы немного отличались друг от друга с технической точки зрения, но с самого начала все они имели главную цель — служить военным нуждам государства. Примерно после 1830 г. на смену оптическому телеграфу пришел более эффективный электрический. Строительство линий связи шло параллельно со строительством железных дорог; учитывая тот факт, что эффективное функционирование последних зависело от правильного использования телеграфа, они часто были неразлучны, как сиамские близнецы[640].

Уже в 50-е годы XIX в. французы начали строить сети железных дорог, которые были специально спроектированы для военных целей и которые сослужили им хорошую службу в войне 1859 г. против Австрии. Если бы не железные дороги и телеграф, Гражданская война в США была бы абсолютно немыслима. Конфликт 1861–1865 гг., действительно, заслуживает названия первой железнодорожной войны; принимая во внимание тот факт, что обе стороны часто ставили свои передвижения в зависимость от доступности железной дороги, как в случае вторжения Шермана на Юг, либо задавались целью перерезать линии, контролируемые противником (опять-таки пример Шермана, но на сей раз — его действия против Атланты в 1864 г.). Только благодаря железным дорогам федеральные войска смогли призвать за время войны не менее 2 млн человек — беспрецедентное достижение, учитывая тот факт, что все население составляло лишь 27 млн и было разбросано по огромной стране. Почти таким же беспрецедентным было число убитых, которое всего лишь за четыре года достигло 600 тыс. человек с обеих сторон.