Расцвет и упадок государства

Вступление страны после 1632 г. в целую серию крупных войн с более развитыми западными соседями — сначала с Польшей, а затем со Швецией — усилило зависимость царя от знати и привело к принятию в 1649 г. «Соборного уложения»[673]. Из-за необъятных бездорожных просторов России и отсутствия судоходных рек во многих местах города и так развивались медленно. Теперь, дабы пресечь всякую возможность бегства крепостных, города были полностью отделены от сельской местности, а контроль над ними ужесточился как никогда раньше. Не имея притока рабочей силы, города чахли, что привело к тому, что даже в 1815 г. на их долю приходилось лишь около 4 % всего населения страны[674]. Самих крепостных, которые находились под управлением своих непосредственных хозяев при минимальном или полностью отсутствующем надзоре сверху, можно поделить на четыре группы. Примерно 10 % принадлежали церкви. Знать в общей сложности владела около 40 %, а правящая династия — от 5 до 10 % в разные периоды времени. Единственную группу, не находившуюся в частном владении, которая включала в себя около трети всех крепостных и впоследствии приобретала все большее значение, составляли казенные крестьяне. Будучи сосредоточенными преимущественно на севере и юге, они жили в основном на недавно завоеванных территориях, в результате чего стали предметом «публичной» собственности, вместо непосредственного включения в царский домен.

Таким образом, большая часть населения страны (примерно 90 %) была низведена до условий, немногим лучших, чем у рабов. За исключением случаев продажи или ссылки (теоретически, землевладельцам запрещалось убивать своих рабов, и ссылка служила эквивалентом смертной казни), обычно они жили и умирали в имениях своих господ. Таким образом, какое бы то ни было развитие государства, которое могло бы иметь место в России, задержалось более чем на два столетия. Правительство так и не обрело статус юридического лица, что являлось основной характерной особенностью становления государства в других странах; вместо этого страна управлялась союзом царя — который еще в середине XIX в. мог говорить о своем «отеческом попечении» — и знати. Последняя составляла примерно 0,5 % населения страны, и только ее представители считались пригодными для занятия какой-либо должности в правительстве — будь то гражданская должность, военная или духовная. За исключением священников и обеспеченных горожан, никакие другие представители населения страны вовсе не обладали правосубъектностью.

Превратив половину населения России в свою личную собственность, знать в общем и целом позволяла царю управлять собой, хотя изредка и случались мятежи бояр, которые отказывались видеть, что мир вокруг меняется. Важный первоначальный шаг был сделан в 1682 г., когда царь Федор Алексеевич демонстративно сжег разрядные книги, в которых были записаны наследные титулы знати, тем самым установив свое право использовать представителей знати на своей службе так, как он сочтет нужным. Между 1712 и 1714 гг. процесс закрепощения крестьян был завершен Петром Великим. Старое различие между вотчинами и поместьями было отменено. Землевладение стало условным и предоставлялось в обмен на несение службы, после чего всех представителей знати стали называть одним словом дворянин, которое фактически означало человека, служащего императору[675]. Целый ряд новых титулов, таких как граф и барон, были привнесены с Запада. В зависимости от количества крепостных, которыми они владели, дворяне были поделены на ранги, от первого (высшего) до четырнадцатого. Шесть высших рангов были наследственными, остальные давались за личные заслуги. Дворянин на службе у царя занимал какую-либо должность в одной из четырех иерархий: армия, флот (недавно созданный Петром), гражданская служба и двор. Продвижение с одного ранга на другой на низших уровнях было делегировано, но на высших оно строго контролировалось сверху. Само собой разумеется, что на практике даже такой гений, как Петр I, не мог контролировать каждый винтик этой машины, которая к концу его правления насчитывала 5000 офицеров, не говоря уже об огромном количестве бюрократов на гражданской службе. Поэтому данная система представляла собой огромную сеть неформальных связей и покровительства, сверху донизу пропитанную коррупцией.