Расцвет и упадок государства

После 1940 г. произошло бесчисленное множество военных переворотов, за которыми следовало установление военного режима. Приведем лишь несколько примеров: Аргентина находилась под правлением военных с 1943 по 1946 г. (когда полковник Хуан Перон стал президентом) и снова в 1955–1958, 1970–1973 и 1976–1983 гг. В Боливии военное правительство действовало в 1936–1939 и 1943–1946 гг., а с 1964 по 1982 г. сменилось даже несколько военных режимов. В Бразилии произошел военный переворот в 1945 г. и еще один — в 1954 г., затем наступил период военного правления, продлившийся с 1963 по 1978 г. Военный режим в Чили длился с 1973 по 1990 г., в Колумбии — с 1953 по 1957 г., в Коста-Рике в 1947 г. (после чего армия была официально распущена) — и этим список далеко не исчерпывается. В этих и других странах периоды военного правления, как и промежутки между ними, часто отмечались вспышками насилия, которые иногда стоили жизни десяткам тысяч людей. Большую часть времени военные считали себя единственным институтом, способным нанести порядок в хаосе, оставленном после себя коррумпированными эгоистичными политиками. Обычно целью их вмешательства было помешать сползанию к социализму или даже коммунизму — особенно это относится к Аргентине, Боливии, Бразилии и Чили, где на фоне «холодной войны» они получали поддержку от американцев в виде советников, денег, оружия, подготовки, а иногда и гораздо большего. Однако были случаи, когда армия приходила к власти под флагом левой социально-экономической программы, как в Перу между 1968 и 1975 гг.[784]

В таких небольших республиках, как Гватемала, Гондурас, Панама и Колумбия, военные перевороты часто были всего лишь инструментом для продвижения интересов небольшого числа высших — а иногда и не так уж высокопоставленных — офицеров и их семей. Девизом новых правителей крупных стран обычно была модернизация. Например, в Бразилии они стремились достичь экономической стабильности, создать условия для роста (как альтернативу революции снизу) и усовершенствовать инфраструктуру, включая образовательные и медицинские услуги, для чего они часто использовали свой собственный, одетый в униформу персонал. Прежде всего, они стремились покончить с традиционной «кофейной экономикой», поощряя индустриализацию. Исходя из жесткого интервенционистского подхода, они вкладывали деньги в энергетику, транспорт и государственные заводы с целью импортозамещения, защищая их заградительными пошлинами. Они также пытались привлечь зарубежный капитал путем предоставления преимуществ, таких как налоговые льготы и свободный вывоз твердой валюты, и делали все возможное, чтобы держать в узде рабочую силу, выхолащивая профсоюзное движение, запрещая забастовки, вводя контроль уровня заработной платы и т. п.[785]

Часто эти меры на какое-то время приносили результаты, ведя к снижению инфляции и создавая иллюзию процветания и прогресса — например, в Бразилии темпы экономического роста, наблюдавшиеся между 1964 и 1968 гг., были одними из самых высоких в мире. Однако рано или поздно наступал спад из-за сокращения экспорта в денежном выражении, из-за склонности новых, поддерживаемых государством отраслей промышленности к бюрократизации или из-за того и другого вместе. На фоне падения реальной заработной платы правящая группировка сталкивалась с противостоянием левых рабочих организаций. Подавление открытой деятельности последних приводило к тому, что они уходили в подполье, устраивая террористические акты и саботаж. Когда к оппозиции присоединялась молодежь из числа среднего класса — зачастую это были студенты университетов, которых возмущали преследования и пытки, а также отсутствие политической свободы, — игру можно было считать проигранной. Когда военнослужащие, поддерживающие правительство, раскалывались на сторонников «жесткого курса» и тех, кто выступал за предоставление большей свободы, генералам ничего не оставалось, как уступить, провести выборы и вернуть войска в казармы. Часто, впрочем, они уходили, продиктовав условия своим преемникам. Под этим подразумевалась амнистия для палачей (мало кто из них отвечал перед судом), а также сохранение их права действовать в качестве самочинных гарантов конституции, готовых вновь вмешаться, как только сочтут нужным. Иногда военные формировали государство внутри государства, как, например, в Чили, где у них были собственные делегаты в парламенте, а также собственные гарантированные источники дохода (за счет экспорта меди), находящиеся вне правительственного контроля.