Расцвет и упадок государства

С другой стороны, развитию в направлении единой европейской сверхдержавы препятствует существование других международных организаций, либо менее крупных, как Совет стран Северной Европы (Nordic Council), либо более крупных, как Организация североатлантического договора (НАТО). Учредив не менее 112 общескандинавских институтов, насчитывающих 450 «нордократов» (по состоянию на 1985 г.), Совет стран Северной Европы образует организацию внутри организации. На практике он создает мало препятствий на пути европейской интеграции, но в принципе дальнейшее его существование (и аналогичных группировок других стран) в контексте более тесной интеграции в рамках Евросоюза не более приемлемо, чем, скажем, формальный альянс между Вирджинией, Северной и Южной Каролиной и Джорджией в США. НАТО в свою очередь включает в себя три неевропейских члена — США, Канаду и Турцию. В то же время в него не входят три европейские страны, которые являются членами ЕС — Австрия, Швеция и Финляндия. Как неоднократно заявляли, в частности французы, существование НАТО в его настоящем виде очевидным образом несовместимо с продолжением процесса европейской интеграции в той сфере, которая традиционно была самой важной, а именно, в организации общей защиты от внешней агрессии. Обобщая, можно сделать вывод, что препятствия, которые отдельные государства, такие как Великобритания, ставят на пути к европейскому единству, довольно значительны; однако в долгосрочной перспективе еще более сильное противодействие, скорее всего, будет оказываться не со стороны государств, а со стороны других международных организаций с несовпадающими целями и составом членов.

Какое бы будущее ни ожидало Европейское Сообщество, его экономический успех воодушевил государства в других частях света на создание похожих организаций. До сих пор ни одна из них не достигла хоть отдаленно напоминающего их образца в создании общих институтов и установлении общей правовой системы. С другой стороны, многосторонние соглашения, направленные на сокращение числа препятствий в торговле, отмену таможенных пошлин, достижение интеграции (например между электрической и телефонной сетями США и Канады), создание единого экономического фронта в противовес остальному миру и решение экологических проблем, насчитываются десятками и имеются на всех континентах. Среди самых важных — созданная в 1959 г. Европейская ассоциация свободной торговли (European Free Trade Association — EFTA), все члены которой впоследствии вступили в Европейский союз[956]. В 1960 г. за ней последовала Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (Latin American Free Trade Association — LAFTA), в которую входят Мексика и все латиноамериканские страны, кроме Гайаны, а также Центральноамериканский общий рынок (Central American Common Market — САСМ). В 1966 г. был основан Таможенный и экономический союз Центральной Африки (Union douanière et èconomigue de I 'Afrique centrale — UDEAC), в который вошли Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго и Габон, а через год — Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (Association of South East Asian Nations — ASEAN), состоящая из Индонезии, Малайзии, Филиппин, Таиланда и Сингапура. С 1969 г. существует Андский общий рынок (Andean Common Market — ACM), членами которого являются Боливия, Чили, Колумбия, Эквадор, Перу и Венесуэла, за ним последовал Общий рынок Южного конуса (MERCOSUR), включающий Бразилию, Боливию, Парагвай, Уругвай, Аргентину и Чили. В 1975 г. Экономическое сообщество западноафриканских государств (ECOWACS) было основано Бенином, Гамбией, Ганой, Гвинеей, Гвинеей-Биссау, Берегом Слоновой Кости, Либерией, Мали, Мавританией, Нигером, Нигерией, Сенегалом, Сьерра-Леоне, Того и Верхней Вольтой. Наконец, в 1994 г. ратификация Северо-американского соглашения о свободной торговле (Northern American Free Trade Agreement — NAFTA) Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой показала, что даже крупнейшая и самая производительная экономика в истории не может существовать в изоляции. Безусловно, есть и некоторые исключения, особенно на Ближнем Востоке, где после смерти Насера государственный суверенитет взял верх над панарабизмом[957]. Впрочем, в других регионах список уже заключенных или подготавливаемых соглашений почти бесконечен.