Расцвет и упадок государства

Заявленной целью всех этих договоров не была отмена политических границ. Напротив, поскольку эти границы уже зафиксированы (теоретически — на все времена), задача состояла в уменьшении их экономической значимости, облегчении их пересечения и поддержке развития торговли между подписавшимися государствами. Учитывая опыт тотальной мобилизации 1914–1918 гг., в межвоенные годы большинство великих держав попыталось построить торговые империи, чтобы быть как можно более самодостаточными; такой же, в конечном счете, была заявленная цель германского, итальянского и японского империализма. Однако, начиная с 1945 г., самыми успешными государствами были те, которые, подобно Германии, Японии, Южной Корее и Сингапуру, интегрировались в мировой рынок. Чем больше была доля ВНП, которую страна экспортировала и импортировала — другими словами, чем эффективнее она использовала современные технологии для максимизации ее сравнительных преимуществ — тем больше, при прочих равных условиях, был его экономический успех[958]. В 80-е годы даже экономическая статистика, обычно склонная к консервативным оценкам, стала признавать произошедшие изменения, разделяя валовой внутренний продукт и валовой национальный продукт. При прочих равных условиях разрыв между этими двумя показателями представлял собой хороший индикатор экономических результатов, достигнутых той или иной страной; но одновременно эти же данные свидетельствовали о том, что измерять экономический успех в терминах отдельных стран становится все менее осмысленным занятием. Например, более 40 % всех «японских» товаров сейчас производятся далеко за пределами Японии — например, в США, Европе или Индонезии, и эта доля постоянно растет.

Учитывая этот акцент на международную торговлю — о чем свидетельствует удвоение в период с 1965 по 1990 г. доли общемирового объема производства, идущей на экспорт[959], — стоит ли удивляться, что экономические организации, имеющие представительство в разных государствах, часто находились в более благоприятном положении для использования предоставляющихся новых возможностей, чем сами государства. В отличие от последних у транснациональных корпораций не было граждан, которых надо было бы защищать, социальных пособий, которые требовалось бы выплачивать, границ, чтобы их охранять, или суверенной территории, чтобы ее контролировать. Свободные от этой ответственности и этих ограничений, они могли использовать экономические возможности, когда бы и где бы они ни представились и, что очень важно, пока эти возможности существовали. Они могли делать это либо самостоятельно, открывая филиалы, либо заключая альянсы с подобными им организациями в других государствах. Используемые методы включали совместные научные исследования и разработки; разделение труда на производстве, когда комплектующие, предоставляемые одной фирмой, могли бы использоваться в продукции другой; общий доступ к сбытовым и сервисным сетям; приобретение акций друг друга; и, конечно, прямые слияния вроде того, которое произошло в мае 1998 г., когда немецкая компания «Даймлер-Бенц» объединилась с американской «Крайслер»[960]. Кроме того, в большинстве случаев именно транснациональные компании, а не государства, первыми разрабатывали и применяли самые прогрессивные технологии во всех областях, начиная с самолетостроения и заканчивая компьютерами и телекоммуникациями[961]. По этой причине, а также потому, что эти фирмы находились в более благоприятном положении, чтобы их использовать, именно в их руках эти технологии пережили действительно взрывной рост.

Часто отмечается, что транснациональные корпорации нуждаются в государстве для обеспечения стабильности и защиты; кроме того, угроза суверенитету, которую они представляют, ограничена тем, что их филиалы, которые находятся под юрисдикцией определенного государства, должны подчиняться законам этого государства столь же неукоснительно, как и национальные фирмы. Что касается первого пункта, то я далее привожу аргументы, показывающие, что по мере того как некоторые государства теряют способность предоставлять защиту, решение этой задачи отчасти могут брать на себя сами транснациональные корпорации[962]. В отношении второго аргумента интернационализация бизнеса и предоставление иностранным гражданам доступа на все новые фондовые биржи означает, что все большая доля активов, принадлежащих гражданам каждого государства, скорее всего находится за пределами этих государств, и что жизненно важные экономические решения, влияющие на размещение инвестиций и занятость в каждом государстве, с большой долей вероятности принимаются людьми, над которыми оно не имеет контроля.