Расцвет и упадок государства

Как только появлялся характерный для феодализма класс воинов-правителей, он тратил серьезные усилия на создание военных дружин, а также оборонительных сооружений, позволявших открыто не повиноваться императору. Поскольку каждый лорд стремился сделать свои владения возможно более независимыми, он закрывал глаза на постепенную деградацию и распад централизованной системы сбора информации, транспорта и обороны. Бюрократия — а вместе с ней в значительной степени необходимая грамотность среди людей, не принадлежащих к религиозным классам, — почтовая служба, переписи, даже самые элементарные транспортные средства исчезали. Ни в один период истории европейские дороги не были столь плохи, а связь столь затрудненной, как в Средние века с их множеством соседствующих друг с другом княжеств. Регулярные вооруженные силы тоже таяли, вплоть до того, что превращались просто в горстку слуг, питавшихся на императорской кухне, во время его переездов из одной своей резиденции в другую. Права, принадлежавшие ранее императору, такие как право использования и получения доходов от экономических ресурсов (рудников, лесов и т. д.), налогообложение и чеканка монеты децентрализовывались и переходили в руки многочисленных лордов и баронов.

Возникновение феодализма сопровождалось разрушением имперской идеологии. На ее место приходила система, которая гораздо больше внимания уделяла коллективным правам аристократии, с одной стороны, и религиозного истеблишмента — с другой. По представлениям Фомы Аквинского — вероятно, величайшего и, безусловно, наиболее систематичного из всех средневековых «политологов», — правительство было создано не людьми и не для людей, а являлось неотъемлемой частью божественного порядка. Как таковое оно представляло собой бесшовную ткань, в которой каждый человек и каждый класс имел свое отведенное место и которая не допускала произвольного вмешательства «сверху»[121]. Чем сильнее был император, тем в большей степени привилегии, которыми обладали люди, институты или классы, считались императорским даром, который он мог было забрать обратно по своей воле; но в феодальных обществах привилегии становились привязаны к своим владельцам, которые таким образом приобретали некие «конституционные» гарантии, практически отсутствовавшие в империях[122].

Как только воины-губернаторы переставали быть назначаемыми императором и как только им удавалось добиться превращения своих должностей в наследственные, процесс достигал своего логического завершения и империя де-факто приходила к своей кончине, продолжая жить лишь в названии. Получившаяся в результате структура не основывалась ни на семейных узах (хотя такие узы были важны при формировании людьми союзов), ни на бюрократических распоряжениях. Вместо этого она основывалась на сети отношений вассальной верности, которая связывала каждого представителя аристократии как с вышестоящими, такие нижестоящими. Давая клятву, вассалы вверяли себя своим господам и соглашались служить им советом, оружием и при необходимости финансовой помощью. В ответ они получали защиту, землю для того, чтобы содержать себя, собственных вассалов, сколько подобало их положению, и права, которые давались вместе с землей, в виде ренты и различных трудовых повинностей, и которые раньше принадлежали императору и его представителям. Люди, находившиеся ниже по социальной лестнице, жившие на земле и обрабатывавшие ее, становились glebi adscripti (привязанными к земле). Ими правил лорд манора практически безо всякого вмешательства императора.

Многочисленные переходы от централизованной империи к децентрализованному феодальному режиму и обратно показывают, что эти две системы не были так уж далеки друг от друга, как может показаться на первый взгляд. В отличие от племен без правителей и городов-государств, империи, и слабые, и сильные, носили отчетливый иерархический характер и имели определенного верховного главу, даже когда он становился чисто номинальным в результате феодализации. В отличие от ситуации в вождествах, эти иерархии просто не были основаны на этнической идентичности и семейных узах, но использовали довольно хорошо развитые бюрократические системы и постоянную армию в одном случае и вассальную верность в другом. В то время как императоры концентрировали всю власть в своих руках, насколько позволяли практические соображения, феодализм возникал, когда какой-либо кризис приводил к передаче императорских прерогатив его солдатам и администраторам, которые сливались в единый наследственный класс. Но при этом отношения между публичной и частной сферами оставались теми же, что и раньше, и заметно отличались от ситуации в городах-государствах и от той, которая существует в современном государстве. В следующем разделе природа этих отношений будет рассмотрена подробнее.

Ограничения безгосударственных обществ